ПУТЕВАЯ СТРАНА АМЕРИКА

Жанр путевых заметок – самый скучный из всех, изобретенных пытливым человечеством. Даже мемуары – и те интересней: там есть шанс узнать что-нибудь о когда-то знаменитых, а теперь совсем забытых людях. Рассказы же о путешествиях – длинны, полны банальных сообщений и пошлых сентенций. Нет, уж на что повести – тягомотина, а путевые дневники еще тягостней. Это происходит от того, что грамотность и путешествия теперь доступны всем и всяк, пересекши порог своего дома, считает себя вправе терроризировать читающую публику своими впечатлениями и поверхностными замечаниями.

Я, конечно, ничем не отличаюсь от этих авторов диких восторгов по ничтожному поводу и еще более дикого невежества по поводу обозреваемого пространства. Чтобы как-то скрасить Ваше пребывание на этих страницах, я вкрапил в каждый из двенадцати дней путешествия по рассказу, написанному в разное время и по разным поводам, но все они, как мне кажется, могут показаться интересными для начинающего иммигранта, к которым отношу и себя.

Мой приятель решил перебраться из Монтерея, штат Калифорния, США, в Торонто, провинция Онтарио, Канада. Как положено, он продал все свое имущество за бесценок, что не смог продать – выкинул на помойку, что не выкидывалось – раздал друзьям и знакомым, друзьям знакомых и знакомым друзей, остальное как-то упаковал и забил до отказа свой мини-вэн "Форд-Аэростар" до упора, от пола до потолка и во все щели. В оставшееся пространство мы втиснулись вдвоем и покатили, решив добираться в Канаду кратчайшим путем – по хайвэю-80 Сан-Франциско-Нью-Йорк. Мы были вооружены картами, взятыми в изобилии в благословенной Американской Ассоциации Автолюбителей (ААА), а также английским – до зубов, но не далее, потому что с наших губ слетал довольно жалкий лепет и на любой вопрос мы получали неизменный вопрос – "откуда вы?" и только потом тщательно выяснялось, чего мы хотим, и что может сделать попавший в такую передрягу простой американский "we, people". Никогда не надо надеяться на то, что если два человека говорят и понимают по-английски наполовину, то вдвоем они полностью владеют им, как бы в совершенстве.

Из Монтерея, что в 125 милях к югу от Сан-Франциско мы стартовали как настоящие антипривидения – ровно в полдень 27 августа. На спидометре стояло 79103 миль от роду.

 

27 августа, на спидометре 79103 мили

Сделав кое-какие неотложные делишки во Фриско, мы выскочили на длиннющий мост через Залив Бэй-Бридж, с которого, собственно, и начинается хайвэй-80. Стоп! Вот давайте договоримся, что я буду врать, но небеспредельно. Чтобы выскочить на мост, нам потребовалось ползти к нему в жуткой пробке более часа, да и по мосту мы шли не более 10 миль в час. Тем не менее, когда в середине моста, на Острове Сокровищ, Володя на секунду потерял бдительность, наш микроавтобус слегка врезался в старенький "шевроле", аккурат номер в номер. Сверху на меня посыпались очень красивые и очень дорогие кастрюли (лучше бы они были не так красивы и дороги, но все-таки чуть полегче), которые с этого момента превратились в постоянную проблему, как ноющая боль в суставах ревматика, обе машины съехали на правое плечо и, старший "шевроле" по крайней мере на одну всемирно-историческую эпоху, старенький старикашка начал тщательно изучать повреждения.

 

По нашему убеждению, от этого легкого инцидента его машина стала еще лучше, ему же очень хотелось буквально на ровном месте заработать триста баксов. Встреча прошла в спокойной, деловой обстановке, но безрезультатно. Что-то от этого столкновения сдвинулось и выскочили с нее на совершенно другую, попали в незнакомый никому громадный город, очумело развернулись и, в конце концов за Ливермолом выскочили на Пятую дорогу:
-- придется ехать в Лос-Анжелес!

-- ну, поехали!

И в быстро наступающих сумерках окрест нас завертелись бесконечные ветряные электростанции и заструилась немного знакомая дорога. Поездка сразу превратилась в путешествие и надо вам дать понять, в чем тут разница.

Но сначала – в чем разница между путем и дорогой.

Путь – это всегда нечто уже пройденное, по-гречески это звучит как "метод", который мы познаем, только пройдя и никогда не знаем его наперед. Вот вполне христианский ход: "И помни весь путь, которым вел тебя Господь" говорится в Ветхом Завете и "Неисповедимы пути Господни" – в Новом. Дорога нам дана заранее и должна быть достаточно хорошо изучена тоже заранее.

Путешествие по пути – это способ освоения пространства, поездка по дороге – преодоление пространства. Поэтому поездка всегда имеет конечную цель и все, что нас задерживает или отклоняет от этой цели, раздражает нас. Путешествие, как правило, имеет круговой характер (отсюда и возникло слово туризм -- движение по туру или кругу), в этом смысле бесцельно, но ценно нам само по себе. В путешествии мы свободны от выбора дорог и от самих дорог, всегда можем сойти на обочину и углубиться в джунгли новой для нас жизни.

Америка, из-за обилия дорог, страна вполне путевая, Россия же, всю свою историю и географию славящаяся бездорожьем, беспутна и непутева.

Путь, дорога... а ведь еще есть ход: Крестный ход, исход, иноходец, ходок к Ленину, Скороход, тихий ход – некоторая манера движения, определяющая не цель, но ценность и смысл этого движения.

Мы мчали по пустой Пятерке, с обеих сторон горизонт светился цивилизацией, где-то рядом шелестели орошаемые поля, сады и виноградники – воплощенная мечта Докучаева, Мичурина и Сталина, но мы сейчас не могли этого видеть и обсуждали между собой насущные и актуальные проблемы, например, этимологию слова "уголовник" – от "усекновения головы", то есть убийства, или от "риска головой", стало быть, отчаянного риска, или от "угля" – в Италии "карабинеры" сначала сторожили тех, кто работал на угольных копях за те или иные преступления, а затем "угольщик" перешло на тех, кого охраняли.

Слегка оторванные от России, мы, естественно, обсуждали ее проблемы, в частности, проблему приватизации и собственности, пока не пришли к общему убеждению, что настоящим владельцем недвижимости в России можно считать только импотента.

 

Менеджер
(новым иммигрантам)

-мам, что такое "менеджер"?

 

-ты "мен" уже знаешь?

-да.

-ну, а это тоже вроде человека.

У нас там, откуда я приехал, один мужик был. Как какое дело - "а я менеджером буду". Машину, к примеру, надо разгрузить: кто в кузов, кто снизу принимает, кто оттаскивает, а он - "а я менеджером буду". Или у нас заказ появлялся: какую-нибудь лазерную установку создать, чтоб скорость летящей мимо пули определять на расстоянии до двух километров и с точностью до одного дециметра в час. Создаем временный творческий коллектив, кто расчеты будет делать, кто программу для компьютера разрабатывать, кто металл нужный выбивать, а этот свое - "а я менеджером буду".

А тут я как раз в эмиграцию загремел, у жены очередь на нее подошла. Даже отгулы не успел отгулять.

Приехал. Стал заводить знакомства, крутиться среди своих. Ба, да тут все - менеджеры.

Спрашиваю у одного:
-ты кем устроился?

-менеджером. На заправке машины мою.

Я к другому:
-а ты где работаешь?

-менеджер склада.

-и как?

-а ты потаскай с восьми до пяти без перекуров, тогда и спрашивай.

Третий отвечает:
-а я в нашей пиццерии теперь дженерал менеджер по дистрибьюшен.

-повысили?

-нет, двух других сократили, теперь я один за троих ишачу.

Я тоже решил начать трудовой стаж зарабатывать, к тому же здесь платят, а не как у нас. Прихожу в офис, заполняю апликейшн. Там разные вопросы: "какие дипломы есть?", "кем раньше работал?", "состоял ли в браке или в коммунистической партии?" - я на все эти вопросы холодно написал "менеджер", кому тут нужен кандидат кибенематичеких наук с двумя незаконченными высшими ?

Босс мой апликейшн посмотрел и говорит "о'кэй, нам такие люди нужны, мы давно искали опытного руководителя для нашей компании".

С тех пор и руковожу. Работа - адская. Труд совершенно ненормированный, а ты попробуй с утра до ночи кулаками по столу стучать и по телефону посылать всех. Кабы не контрольный пакет акций, давно ушел бы с этой самой Ай-Би-Эм.

 

Монтерей, 5 июля 1996 года

Перед Лос-Анжелесом – затяжной перевал, на котором натужно кряхтят огромные траки и скрипят тормозами тяжелые машины. Настоящая дорога в ад.

 

Заночевали мы в "Шестерке" -- сетевом мотеле, который легко найти в любом американском городе: они расположены всегда рядом с хайвэями и имеют огромные высоченные эмблемы, видимые издалека.

 

28 августа, 79623 мили

После утренней чашки бочкового кофе, который принято пить в Америке, мы в полчаса добрались до пляжа в Санта Монике и оттянулись в Тихом океане, мечтая искупаться в Атлантическом в ближайшем будущем. Выяснилось, что мы никогда не купались в Индийском и только я имею смутный опыт плавания в Ледовитом: был сильно не в своей памяти в тот раз и даже не помню, что я потерял в замерзающей воде с плывущим салом молодого льда.

 

Вообще-то в Америке несколько сортов кофе: ведерный (это – для аристократов), бочковой (наиболее распространенный и популярный), помойный (места надо знать, чтоб обходить их) и декофеированный (для тех, кому жаль умирать, даже если уже пора). Иногда подают коктейли из этих четырех основных сортов. Кофе, для большей отвратительности. Должен быть налит в бумажный или синтетический стаканчик и украшен щепкой для размешивания в этой бурде совершенно несладкого американского сахара (здесь говорят, сладкий сахар вредней пресного и даже соленого).

В мареве стояли горы над пляжем Малибу, а мы, опять в полдень, тронулись на восток из безоблачной Калифорнии в еще более безоблачную Неваду, из Золотого штата в Серебряный (потому что здесь водится много квотеров), навстречу одноруким бандитам чарующим звукам рулетки. Блек Джек манил нас своим валетным пальцем, и девочки в юбках-декольте подавали "Кровавую Мэри", "Манхатан" и другие замороженные дайкири.

На вчерашнем ночном спуске мы поняли, что наш "Аэростар" -- со стершимися в кровь тормозами и совершенно лысыми, как Никита Сергеевич, покрышками, к тому же и масло кончилось. Пока нам меняли колеса и масло (без тормозов, по нашему мнению, ездить еще можно) на восточной окраине города, в Сан Бернардино, мы поели в каком-то отвратительном fast food и поклялись друг другу больше никогда добровольно не жрать эту мерзость.

По одуряющей жаре мы таки покинули второй по численности город Америки, первый по площади город мира и третий на нашем пути город Калифорнии. Впереди опять перевал через хребет, отделяющий Высокую калифорнию от Нижней Калифорнии.

Началась серая, поросшая колючками пустыня, ровная и унылая, как еврейская молитва, в ней стоят, то редко. То часто горы – черные, белесые, коричневые, зеленоватые, очень складчатые, как будто кто-то большой и сердитый щипал Землю.

Проехали Долину Смерти – самое жаркое место на планете. Живут и тут. Наверно, это очень полезно при каких-то болезнях и люди находят даже удовольствие в том, что жарятся на сковородке. А, может, они – большие грешники и поселились здесь в раскаянии?

Невадский хребет очень живописен: всего несколько красок пастельных тонов и много драпировок. Здесь бы проводить лекции по геоморфологии и геодезии – прямо на пленере, без учебных пособий. Совершенная очевидность тектоники и геологических структур.

Штат Невада начался с небольшого игорного городка Pimm: оазис азарта и мираж цивилизации. К вечеру мы добрались до Лас-Вегаса. В "Шестерке" – ломовые цены, явно выше справочных:
-за что?

-последнюю неделю августа мы решили держать уикэндные цены
-а другие "Шестерки"?

-это корпоративное решение
-а другие мотели?

-это решение всего города
Мы развернулись, чтоб уходить и наткнулись на маленькое информационное бюро по организации вертолетных и самолетных экскурсий в Grand Canyon.

Живем лишь раз – и мы взяли билет на самолет, а, заодно, и застряли на ночь в дорогущей "Шестерке".

После бассейна у нас хватило сил и на "Пирамиду" и на "Нью-Йорк-Нью Йорк", и на "Эскалибрус", и даже на "Цезарь Палас" с говорящим и двигающимся мраморным фонтаном: Лас Вегас – это грандиозный кич на деньги проигравших в самые примитивные игры. Мы гордо избежали сомнительного соблазна рулетки и блек джека, а звон монет не перехватил у нас дыхания. Тут же предлагался большой выбор девочек и мальчиков – посмотреть, пощупать, кое-что еще. На выбор. Есть Таня из Петербурга, Настя, кажется, не то из Моршанска, не то из Магадана, но все равно – из Петербурга, европейки, азиатки, латиноамериканки, есть даже американки.

Но нам завтра рано вставать.