На экваторе у меня не было тени

Эквадор находится, как удалось недавно убедиться, действительно на экваторе и почти в 5 часах лета от Сантьяго. Приблизительно четверть Эквадора относится к северному полушарию, остальная часть – к южному. Тем не менее, все времена года (на самом деле совершенно отсутствующие) совпадают с северным полушарием. Самое холодное время года – лето. «Холодное» весьма относительно т.к. среднелетние температуры на 2 – 3 градуса ниже среднезимних. Метеорологические сводки никого не интересуют (да и их и не передают), потому что погода всегда одна и та же. Хорошая. Эквадор делится на 4 части, совершенно различные между собой:

1. Коста (побережье) с жарким климатом, тропическими лесами, саваннами, вперемешку с банановыми и кокосовыми плантациями, прекрасными пляжами. Население Косты характеризуется изобилием негров и мулатов, веселым и общительным нравом незаметно переходящим в беспечность, безответственность, безденежье и пр.

2. Сьерра (горы), занимающая большую часть территории страны, с городами на высоте 2 – 3 тыс. м. над уровнем моря, вулканами, многие из которых действующие, высокогорными озерами и пр. красотами. Население Сьерры своей интровертностью резко отличается от экстравертных жителей Косты. Большинство его – индейцы, сохранившие значительную часть своей культуры и традиций. Климат из-за высоты прохладный (прохладный, конечно, не для нас, а для эквадорцев).

3. Амасония (амазонская сельва) – низменность с другой стороны Анд, где находятся истоки Амазонки, самая малонаселенная, отсталая и малоизученная часть Эквадора с совершенно невероятным изобилием растительной и животной жизни и некоторыми племенами, продолжающими жить первобытнообщинным строем. И 4.Галапагосские острова со своими знаменитыми черепахами и прочими эндемичными тварями – рай для туристов, натуралистов и экологистов. Мне удалось побывать в первых трех частях Эквадора.

Эквадор – достаточно отсталая в экономическом, промышленном и коммуникационном отношении страна.
Видимо поэтому ни в каком другом месте я не видел столь сохранившейся природы, еще почти ничем не нарушенных экосистемы и традиций десятков индейских народов, населяющих Эквадор (и не только индейцев). Люди, своим гостеприимством, добродушием и открытостью напоминают нас лет 15 – 20 назад. За почти 3 недели в Эквадоре никто не попытался меня ни в чем «кинуть», более того, незнакомые мне люди часто меня всюду приглашали, угощали, поили и пр. не позволяя тратить деньги. При этом нужно учитывать, что в стране сейчас – худший экономический (и политический) кризис за последние 50 лет, в результате экономических «экспериментов» последних лет, 90 % население доведено до неведомых ранее эквадорцам уровней бедности, средняя зарплата где-то на уровне украинской, за последние 4 года из страны с 8 миллионным населением выехало почти 3 миллиона... в общем, достаточно знакомая картина. Несмотря на все это, большинство ранее знакомых и незнакомых мне эквадорцев норовили поделиться со мной последним. И странная такая вещь, в отличие от Сантьяго-де-Чили или Киева-де-Украины, в людях не заметно невротизма, безысходности, стресса. Никто ничего не боится, никуда не спешит. Единственным шизофреником, смотревшим на часы каждые 5 минут в Эквадоре был я. На Украине есть термин «украiнство» (простите за отсутствие i з двома крапками в моей клавиатуре), в Чили есть термин «chilenidad» (чiлiйство, щось таке) (это когда в День Национальной независимости 18 сентября все начинают дружно вспоминать о своих исторических корнях, слушать народную музыку, пытаться танцевать национальные танцы и готовить блюда национальной кухни; хотя остальные 364 дня в году все слушают всю музыку на английском, питаются сандвичами, хот-догами и жаренной картошкой с кетчупом, пьют кока-колу и не думают ни о какой «chilenidad», а проблемами исторических корней и слушанием народной музыки в Чили занимается только недобитая Пиночетом интеллигенция, которой совсем не много и должно быть больше в Париже и Стокгольме, чем в Сантьяго). Так вот, возвращаясь к теме, в Эквадоре термина «эквадорство» не существует, потому что народная культура (а точнее, народные культуры, ибо слишком много на этой маленькой территории намешано разных этнических групп и народностей) сохраняются пока в своем самом натуральном и нормальном виде, по причине то ли излишней отсталости Эквадора, то ли по каким-то другим неизвестным «цивилизованному» миру причинам.

Немного новейшей истории.

Лет 10 назад Эквадор был самой относительно благополучной частью Южной Америки. Расположенный между Колумбией (где уже почти 40 лет не прекращается гражданская война между левыми партизанами с явно выраженными наклонностями к терроризму, ультраправым силам «самообороны» являющимися на самом деле «эскадронами смерти», правительственной армией, которая на практике мало чем отличается от одних и других, и наркобизнесом, успешно сотрудничающим с первыми тремя, кроме того, по уровню уличной преступности, убийств, похищений и покушений в «незатронутых» войной крупных городах Колумбии, страна находится на одном из первых в мире мест) и Перу (где маоистские партизаны из «Сендеро Луминосо» и борющиеся с ними вооруженные силы на равных соревновались между собой по организациям массовых убийств крестьян на «освобожденных» друг от друга территориях) Эквадор был каким-то райским уголком и чудом, где царили тишь и благодать. Не было ни переворотов, ни серьезных конфликтов. Государство субсидировало образование, здравоохранение. Цены были очень низкими и уровень жизни довольно сносным. В связи с этим и преступности было мало. Но чудесам приходит обычно конец. По причине глобализации, модернизации и торжества демократии и рыночной экономики в мировом масштабе, мировая мафия в лице МВФ и прочих орудий современной цивилизации и прогресса (по сравнению с которыми все Эскобары с их Медельинскими картелями просто детский лепет на лужайке) решила прибрать к рукам маленький Эквадор, находившийся до сих пор «не у дел». После первых структурных преобразований в экономике Эквадора, реальный доход 92% населения Эквадора в течение года сократился более чем на 2/3.

Успешно проведенная банковская реформа тоже до боли напоминает ту, что в свое время лишила советских пенсионеров всех их сбережений. (То что я пишу это не пересказ местной коммунистической прессы, а реальность семей, которые меня принимали). Пресловутые реформы вызвали небывалый рост коррупции во всех сферах (тоже нечто знакомое). Тогдашний президент назначил на все ответственные посты своих родственников, а 18-летнего сына сделал начальником государственной таможни. Через год в президентском дворце был устроен банкет. Праздновался первый миллион долларов, «заработанный» сыном президента. Сын президента, как пример для подражания для эквадорской молодежи. Эквадорцы – народ очень спокойный, терпеливый и мирный. Их очень трудно вывести из себя и тем более, на улицы. Тем не менее, все индейские и профсоюзные организации страны объявили о непризнании ими легитимности этой власти и призвали к всеобщей забастовке и кампании гражданского неповиновения. В течение 3 дней весь Эквадор был на улицах и экономическая жизнь страны была парализована. На четвертый день президент бежал в Панаму и власть перешла к спикеру парламента. Прошло чуть больше года и новый президент и стоявшие за ним экономические группы продолжили дело его предшественника. Росли нищета, безработица и коррупция. Конфедерация индейских народов Эквадора (40% эквадорцев - индейцы) – самое мощное и организованное индейское движение в Латинской Америке, повторило опыт двухлетней давности. Десятки тысяч безоружных, но хорошо организованных индейцев при поддержке абсолютного большинства эквадорцев опять вошли в столицу с требованием отставки президента и пересмотра экономической политики. Президент дал армии приказ о подавлении мятежа. В ответ на это группа молодых офицеров элитных частей эквадорской армии заявила о своей поддержке требований восставших и вместе с индейцами заняла помещение парламента. Через несколько часов президент с семьей вылетел за границу.

Восставшие индейцы и военные сообщили о создании военно-гражданской хунты национального спасения.

Реакция мира не заставила себя ждать. Американское посольство заявило о том, что не допустит и не потерпит подобного. Пригрозило разрывом всех отношений и экономической блокадой и потребовало «восстановления демократии». Все латиноамериканские правительства сообщили о непризнании новых, «не избранных демократически» властей Эквадора. На второй день после восстания (речь идет о событиях января прошлого года) стало ясно, что Эквадор на грани мировой изоляции. Молодые офицеры, поддержавшие индейцев, по собственной инициативе вышли из хунты, и, получив гарантии о том, что требования индейцев и большинства эквадорцев будут если не полностью удовлетворены, то хотя бы учтены, передали власть высшему руководству Вооруженных Сил. На следующий день высшее руководство Вооруженных Сил назначило президентом одного из депутатов, из семьи владельцев большинства кофейных и банановых плантаций Эквадора. Молодые офицеры оказались в тюрьме, обвиняемые в измене родине и организации государственного переворота. А мир успокоился, узнав о возвращении Эквадора в дружную семью банановых демократий. Такая вот поучительная история. В настоящий момент реформы строятся вокруг «долларизации»: параллельно с эквадорской монетой сукре в обороте свободно циркулирует американский доллар, постепенно вытесняя сукре. С 13 сентября этого года в обороте останется только доллар. Цель этого – преодоление инфляции. Теперь – несколько дополнительных штришков к эквадорским впечатлениям и приключениям. Когда, до попадания в Эквадор смотришь на карту, кажется, что все там очень близко. Но оказывается, что расстояние, для Чили значащее 2 – 3 часа пути, для Эквадора является 6 – 8 часами. Дороги часто не асфальтированные, машины старые, да и как я уже говорил, никто никуда особенно не спешит. Автобус поднимается в горы со скоростью, напоминающую скорость киевского фуникулера.

Город Лоха, на юге страны, почти возле перуанской границы, очень чистый.

Мэра Лохи называют Гитлером потому что он когда-то учился в ГДР и потому что бросив бумажку на улице можешь заработать такой штраф, что мало не покажется. Напротив, покажется много.
В окрестностях Лохи много индейцев (не могу вспомнить название народности), являвшихся во времена инков т.е. до испанцев, главной инкской аристократией. Все они одеваются в черное. Вот уже почти 500 лет как они носят траур по последнему императору инков Атауальпе, убитому испанцами.
Еще Лоха замечательна тем, что там живет мой друг Диосграфо. Для друзей просто Диос. Диос по-испански значит бог. Но Диос из Лохи – атеист. Когда-то он был одним из лучших студентов и аспирантов Института Международных отношений КГУ. Сейчас он – региональный директор Министерства Геологии Эквадора в провинции Лоха. С утра до вечера он ведет войну с эквадорскими экологистами, «тормозящими развитие эквадорской экономики». Согласно его нынешним воззрениям, «заботу об окружающей среде могут позволить себе только богатые страны и обычно за счет стран бедных. Все аргументы экологистов антинаучны и сами они обычно – платные наемники богатых стран, безразличных к нашим реальным сегодняшним проблемам. Эквадорских бедных не интересует сохранение животных и растений, им нужна хорошо оплачиваемая работа и рабочие места. А в Эквадоре большая часть территории – национальные парки и заповедники, где нельзя ничего пальцем тронуть...» И прочая... Жаль не был он в Чили, где во имя экономического развития было принесено в жертву практически все: от человеческих жизней и культуры до лесов, птиц и рыб и даже воздуха Сантьяго. Бедным от этого легче не стало. Но поскольку времени на дискуссии у нас было мало, пришлось заниматься туризмом.

Сначала мы собрались поехать в Самору – селение в амазонской сельве, в 2 часах езды от Лохи. Но минут за 5 до отъезда, из Саморы нам позвонил один из Дьосовых шпионов и сообщил, что в единственном ресторане Саморы сейчас обедает непосредственный шеф Дьоса - министр геологии Эквадора. А дело было в рабочий день. Пришлось менять маршрут – ехать в Вилькабамбу – знаменитую долину долгожителей (бедные старики там живут по 110 – 120 лет) и находится это на границе Сьерры и Амасонаса. Там же собрана коллекция почти 2000 орхидей, произрастающих в здешних местах. Красотища. Теплынь. Экзотика. Тишь. Довольно много туристов, особенно из Израиля. Много объявлений на иврите. Туристы (особенно с панковскими прическами и в хипповских одеждах) для местных жителей не менее экзотичны, чем они для них. Эквадор для иностранцев (в отличие от эквадорцев) очень дешевая страна: хороший обед в приличном ресторане – 1 доллар, одноместный номер в приличном отеле с душем и пр. – 3 доллара, проезд в самом дорогом автобусе почти через всю страну с севера на юг (часов 9 езды) – 5 долларов и т.п. А множество различных тропических фруктов, часто не имеющих перевода на русский – вообще почти даром.

Город Куэнка – третий по величине город страны, пару лет назад был объявлен ЮНЕСКО достоянием человечества, основан испанцами в 1557 г., расположен на высоте около 2600 м. Очень красивый, уютный и чистый колониальный городок с очень характерной и интересной архитектурой. На автовокзале Куэнки меня встречал друг, с которым мы не виделись 12 лет и с которым познакомились в жарком декабре 1988 г. в Никарагуа, в других горах. Его зовут Пако и в Никарагуа он попал с группой своих эквадорских товарищей, которые нелегально выехали из страны и не без приключений пересекли несколько границ, чтобы помочь сандинистской Никарагуа выжить в неравной войне, которую вели с ней, руками контрас, Соединенные Штаты. В Никарагуа мы с Пако пообщались примерно три недели, когда мы были гораздо посвежее чем сегодня, не думали ни о каком бизнесе и короткими тропическими ночами быстро текли длинные истории наших стран и наших друзей и еще литры никарагуанского самогона кусусы, который действительно гадость редкая, но в горах под Матагальпой в 1988 году для нас это не имело никакого значения. И вот наша новая встреча. Прямо с автовокзала мы поехали в «Эль Кафесито» - единственное полубогемное кафе Куэнки, а возможно и всей эквадорской Сьерры, где все ложатся с курами. Там нас уже ждали друзья Пако – испанцы Ольгита и Мануэль – хозяева «Эль Кафесито» и прочие немногочисленные, но достаточно шумные участники эквадорско-испанско-итальянской тусовки. Каждый вечер пребывания в Куэнке заканчивался в «Эль Кафесито». Многочасовые разговоры о России, Украине, Чили, Эквадоре, Никарагуа и пр. Все наши попытки заплатить за выпитое или съеденное с обидой пресекались Ольгой и Мануэлем. В прошлом году Пако пару месяцев не ходил в «Эль Кафесито», потому что Ольгита никогда не берет с него и его друзей денег. Но потом не выдержал и сдался.

Работает Пако в Университете Куэнки, руководит отделом по развитию альтернативных видов энергии. Женат на итальянке. У него двое детей. В дни моего приезда Пако был грустный: неделю назад его жена улетела с детьми в Италию в отпуск, ему на билет не хватило. Он скучал по ним, будто они улетели пять лет назад. И собирался на днях вылетать в сельву – запускать какой-то ветряной генератор для какой-то индейской общины.

Следующая встреча в Куэнке была с Пепсиком (простите, сеньором архитектором Хосе Васкесом Кордеро). Пепсик – младший брат Пако. Пепсиком я назвал его в Киеве, когда он был еще на первом курсе КИСИ, за его сходство в юные годы с детской игрушкой типа «пупсик» и в связи с уменьшительным от Хосе – «Пепе». В Киеве он был известен не как Хосе и не как Пепе, а как Пепсик. Сейчас Пепсик – главный архитектор одного из муниципалитетов в окрестности Куэнки. (Такие все крутые у меня друзья в Эквадоре). На второй день после нашей встречи Пепсик решил, что я уже достаточно акклиматизировался в Эквадоре и пригласил меня есть народное кушанье эквадорской Сьерры – жаренных морских свинок. После этого непростого испытания Пепсик повез меня в горы, в место известное как Эль Кахас, на высоте 5.400 м., это такой «незакрытый пуп земли», где часто происходят различные паранормальные явления, то тарелка пролетит, то святой снизойдет и т.д.
Смесь озер с облаками, странные леса хинного дерева (среди такого леса ощущение немного как в Парке Юрского Периода), холодрыга совершенно неэквадорская, и при наблюдении этих пейзажей самое главное – не бегать и вообще постараться избежать резких движений: кислорода в воздухе в 2 раза меньше, чем на уровне моря.

Потом была поездка с Пако в индейские общины возле Куэнки и в сувенирный центр, куда поставляют свою продукцию местные ремесленные кооперативы. Очень красивые и дешевые изделия из золота, серебра и различных красочных тканей. Потом я расслабился и просто начал покупать все подряд. Цены раз в 10 ниже чем в Чили, а выбор раз в 50 больше. Потом Пако поругался со всеми продавцами за то что они мне не скидывали цену. Потом мы пошли есть несколько килограммов печеных в специальных глиняных сооружениях свиных ребрышек. Причем эти свинки были не морскими, а самыми настоящими. С хрустящей, как жареная картошка, корочкой.

Пако рассказывает, что хотя все эквадорские индейцы приняли христианство и от доколумбовых религий в Эквадоре ничего не осталось, у большинства индейских народов сохранилось поверье, что природа и космос цикличны и один цикл равен 500 годам. Поэтому сейчас, через 500 лет после испанской конкисты, индейцы знают, что наступает другое время. Время всему вернуться на свои места. И подтверждение этого – растущее влияние в эквадорском обществе индейского движения. Пепсик, в отличие от Диоса, - практикующий католик. В свободное от работы и досуга время он помогает крестьянам и индейцам проектировать дома и различные бытовые сооружения. Его шеф – мэр муниципалитета, где он сейчас работает, находится сейчас в Мексике, в Чьяпас, изучает опыт сапатистской демократии.

Продолжение следует