ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО В ТАЙГЕ ИНФОРМАЦИИ

Быстро мы все забыли, как нас фильтровали в газетах и книгах, как за кусок фотопленки с текстом, отправленным за границу, можно было схватить срок. Но кое-что помнится. Например, ботинок, приставленный к двери изнутри перед уходом из моей московской квартиры: если придут незваные гости, он окажется отодвинутым. Рукопись, однако, украли со стола, ничего больше не взяв. Это было семнадцать лет назад.

Сегодня свободы полон рот. Об этом я писал уже, но повторю: в России налицо свобода культуры, но отсутствует культура свободы. Даже в толстых журналах, в черные времена дороживших именем, печатаются литературные бомжи, которых раньше не пустили бы в заводскую многотиражку. Герои дня в иных изданиях — графоманы, клеветники и сексуальные маньяки. Классики на час, в текстах которых нехватка запятых. Сон Достоевского в руку: вырос его сиятельство Хам.

Это для него хаос вседозволенности в кайф.

Мой коллега Умберто Эко говорит, что Интернетом он всерьез не пользуется, поскольку на запрос получает десять тысяч хаотических ссылок, и получается пустая трата времени. А ваш знакомый Билл Гейтс обещает, что это только цветочки и через десять лет будут ягодки. Куда же мы катимся? Что будет с литературой и журналистикой?

Каксохранить интеллигентный уровень общения между писателем и читателем?

Чтобы возобладала хорошая журналистика, ее изданиям, печатным и электронным, нужны вкус и чувство меры. Сегодня есть повод сослаться на пример: интернетному американо-русскому журналу “Лебедь” исполнилось пять лет.

Вообще говоря, “Лебедь” есть несоветская власть плюс указанные мной два важных качества. Есть черта, ниже которой качество публикуемых материалов не опускается. Неизбежная политизированность не становится абсолютом. Полемика не переходит границ, оскорбляющих человеческое достоинство оппонента. Клубничке предпочитаются проблемы. Свобода понимается не в традициях Емельки Пугачева, но в русле Томаса Джефферсона.

“Лебедь” прилетел из двадцатого в двадцать первый век, не подмочив крыльев репутации, и сохраняет тихую стабильную популярность, будучи читаем знающими русскую азбуку на всех континентах. Вот почему —