ЭТО ЛИПКОЕ СЛОВО "СВОБОДА"

Обсуждение статьи о Неустрашимом долларе заставило меня задуматься о свободе.

Я не собираюсь оставлять свободу во владениях “закона”, политики” или “экономики”, где это понятие родилось. Свобода - это часть всей жизни человека, неожиданное решение в данный момент времени сложного уравнения с динамически меняющимися параметрами.

Это решение можно назвать “формой жизни”. Кажется, что цивилизация проходит через эту форму в тот момент, когда соотношение двух фундаментальных компонентов человеческой жизни - возможностей и необходимостей - оптимальное.

Казалось бы, естественный порыв человека к абсолюту и к единству (я наблюдаю его, по крайней мере, в себе) противоречит порыву к свободе как отсутствию связей, условий, зависимостей. Свободе как хаосу. Поэтому бессмысленно обсуждать свободу “вообще”, саму по себе.

С другой стороны, у меня есть уверенность (я опять причисляю себя к большинству) в невозможности свести мир к рациональному.

Стремление к единству при этой уверенности рождает полную определенность: я никогда не смогу их примирить. Остается наблюдать противостояние мира и моего сознания.

Все, что я могу - это отдавать себе в этом отчет. Все, на чем я могу строить свою свободу - это осознание этого конфликта.

Юридическая свобода и материальное богатство - важные параметры. Но, взятые отдельно, они представляют лишь отдельные симптомы, признаки.

В примитивном обществе человек не мог вообразить возможностей кроме тех, которые совершенно необходимы ему для удовлетворения его нужд. Немного еды, немного знаний, немного удовольствий – спасибо за это Богу. Он не стоит перед выбором.

Выбор возможен только, когда возможности превышают нужды. Я имею ввиду выбор между вещами, которые несут какой-то смысл. В смерти (и в безумии) - нет выбора, мы абсолютно свободны в отношении могу/должен.

Если главная эмоция примитивного человека - отдать себя Богу, времени, “колее”, то в наше время “богатства” - это ровно противоположное. Не покорность и смирение, но - нетерпимость и раздражительность.

(Я не хочу сводить проблему свободы к проблеме Бога, признания человеком своего “хозяина”, потому что существование Бога заставляет в первую очередь задуматься о зле, не о свободе, а это - совсем другая тема).

Некоторые профессиональные философы видели в этом истоки гуманизма.

Создавать новую жизнь, творить, изобретать - становится одной из функций жизни.

“Возможности” включают также и интеллектуальные возможности.

Не существует больше строгого репертуара мнений - традиций. Человек, стоя перед богатейшим выбором, должен решить сам для себя, что он считает более убедительным.

Это подводный камень - необходимость (своего мнения), возникающая из возможности. На нем стоит рационализм.

Многообразие выбора оставляет человека без выбора: он должен сам построить, создать свой мир. Наше время под этим “построением” предполагает скорее рационализацию жизни, чем саму жизнь.

Жить свободно - жить полной жизнью. Жить полной жизнью невозможно, не принимая жизнь целиком. Рискуя потерять репутацию глубокого” человека, “заставляющего читателя думать самому”, а не заталкивать в него готовые микстуры, я хочу дать один рецепт - два простых практических принципа, которые помогают мне осознавать происходящее вокруг, будучи его участником.

1. Ты есть не то, что у тебя есть (таланты, амбиции, деньги, собственность, возможности и нужды), но то, что ты делаешь с тем, что у тебя есть.

Например, нормы и правила поведения осмыслены только через само поведение, количество и разнообразие опыта. Поэтому характер этических норм определяется не важностью “идеальных” основополагающих принципов, но способностью измерить опыт. До недавней статьи я никогда не слышала о Киселеве, но я также и не предполагала, что “Лебедь” может опуститься до уровня желтой прессы в погоне за “справедливостью”. Теперь этот случай определил для меня точнее характер этики в сегодняшней России.

2. Будь готов сказать себе правду. Вот примерно как Коммик сказал: “Я - г...”. Только часто, если говорить вслух, на первом же шаге отвлекает реакция публики, принуждает останавливаться. Но аппетит к борьбе приходит после нескольких шагов. Так что вслух - не обязательно и н
е желательно.

Однако, шагая по этой тропе, – потому что я не знаю другой – я осознаю, что единственным основанием для правды может служить свобода быть. Но ее не существует. Валерий прав, единственная реальность на моем пути – это смерть.

Имея столько возможностей, мы делаем, поступаем как обычные бюрократы мысли и духа. Обыватели. Я вижу по крайней мере одну причину, почему: мы принимаем свободу всерьез.

Есть люди (мистики), которые могут обрести свободу , отдавая себя. Теряя себя в Боге, принимая его правила, спонтанно идя на рабство, они находят более глубокую независимость. На их примере понятно, о какой свободе идет речь: не об освобождении, но о свободе в отношении самого себя.

Поэтому, если говорить о моей свободе, только смерть делает ее судьбу известной и придает ей смысл: стремление не к лучшей жизни, но к более полной жизни. Количество, не качество.

Иными словами, количество определяется тем, как часто мы смотрим на мир и как часто ощущаем себя его частью. Выбором формы жизни, которая делает доступной наибольшее количество “человеческого вещества”, человечности.

Мир, на котором определена функция свободы и множество параметров человеческого существования, в наши дни наиболее полный из когда-либо известных. Когда жизнь была худой и бедной, она легко помещалась в пространство между человеком и Богом. “Раздувшись” и разбогатев, она отодвинула человека дальше от Бога. Бога не видно за горами мирской жизни. Как интеллектуальные возможности оторвали человека от традиции (а с ней – от стабильности и непрерывности существования), богатый “мир” - отгородил его от Бога.

Но сами нетерпимость и раздражительность не являются необходимыми следствиями изобилия.

Чего тогда? И почему именно в России так много беспокойных душ, не способных жить в мире с собой. Конечно, это беспокойство не связано непосредственно с неуверенностью в будущем. Незащищенность – свойство любой человеческой жизни, параметр в любом уравнении – у богатого и у бедного они разные, но у обоих присутствуют.

За многие годы я была в России однажды, несколько лет назад, но посмотрев сейчас, что я написала после визита, я нахожу в себе те же сентименты:

Идите к черту! Я иду 

По узкому мосту сознанья, 

По бесконечному листу 

В столетний лес 

Тревожных звуков, липких слов.Давлю, делю, - деру на части
Простые словосочетанья:
Cтога - сомнений-
Cжаты - страсти
Pоссийских снов.

Хочется поставить точку, но не получается. Свобода в России неотделима от сомнений, они к ней прилипли. Это не неверие и не незнание. У невежества нет сомнения, потому что нет положительных мнений. (Со-мнение – сосуществование разных мнений, в каждое из которых хочется верить.)

Сомнение настигает любого человека в любом обществе, но, будучи нестабильным, это состояние не длится долго. В российских условиях, в океане разнообразных взглядов, оно становится перманентным, потому что нет метода. Какого? Делать! Или вот - предложение Ницше:

“Кажется ясным, что главное – на небесах и на земле – это длительное и целенаправленное послушание: в конце концов выйдет что-нибудь, ради чего стоит жить на земле, как, например, добродетель, искусство, музыка, разум, - что-то, что преображает, что-то утонченное, сумасшедшее и божественное.”

 

Подчиниться пламени жизни кажется проще простого или – труднее трудного. Но все же – для человека полезно изредка себя судить. И только он сам может это сделать.