ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОЦЕЛУЙ

Необходимое предуведомление.

Несколько дней назад мне пришла в голову нижеизложенная версия. Я написала этот текст за несколько часов, перепечатывая цитаты прямо из томика Нового Завета и не заглядывая в Интернет. Поставив точку, я все же "кликнула" в Rаmbler'e на Иуду и получила нескончаемый список его апологетов со 2-го века до наших дней. Увы, я "изобрела велосипед". Одним из первых оказалось блестящее фундаментальное исследование Сергея Михайлова, опубликованное на его собственном сайте "Скрижали", с почти в точности совпадающей логической цепочкой. Я не жалею о том, что не стала рыться в Интернете до написания статьи, которой тогда бы просто не было, (что не явилось бы потерей ни для кого), но я лишила бы себя нескольких часов эмоционального фейерверка разгадывания психологического детектива и обрушения стереотипа. Надеюсь, мне удалось передать в тексте азарт открытия, который и оправдывает эту публикацию в день православной Пасхи. Моя работа совершенно самостоятельна. Я это знаю и потому упреки в плагиате или пересказе меня не заденут.

* * *

И тут же подошел к Иисусу и сказал: "Будь здоров, Учитель!" - и поцеловал его.
И сказал ему Иисус: "Друг, делай то, зачем пришел."
(Матф. 26:49-50).

С тех пор, как впервые прочитала историю, четырьмя свидетелями рассказанную и тысячекратно потом до последней буквы прокомментированную насквозь, мучила меня одна никем не объясненная несообразность: как и почему исполнением предательства стал поцелуй - выражение любви, дружбы, привязанности. Логичнее перст указующий - "Вот этот!"

Тексты Священного писания многозначны и дают каждому сообразно глубине вопроса или желанию понять. Не меня первую зацепила история Иуды Искариота, но мне хочется рассказать свою версию последних часов его трагедии.

Ловец Человеков для своей миссии призвал двенадцать помощников, двенадцать избранных учеников. Мог ли ошибиться в своем выборе великий Прозорливец? Одиннадцать всю свою последующую жизнь остались верны Учителю до последнего вздоха мученической смерти. Я попробую доказать, основываясь лишь на текстах четырех Евангелий, что Иисус не ошибся в своем выборе ни разу. Иуда не предал Христа, но исполнил поручение.

Был ли Иуда любимым учеником - не буду утверждать. То, что любимым был Иоанн, мы знаем от самого Иоанна. В других Евангелиях об этом ни слова. Но одним из самых близких и доверенных - безусловно.

На тайной пасхальной вечере они сидят рядом. "Рука его сейчас лежит рядом с моей на столе," - говорит Иисус (Лука 22:21). Иоанн пишет, что "у Иуды был их общий денежный ящик" (Иоанн 13:29). Иначе говоря, Иуда был казначеем общины, то есть самым надежным и авторитетным из Двенадцати.

Внимательно прочитаем описание пасхального ужина.

"Когда же настал час, Иисус и апостолы заняли места за столом." (Лука 22:14) "И когда ели они, то сказал Он: Истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня." ( Матф. 26:21) Все четыре евангелиста свидетельствуют, что Иисус прямо обозначил призванного предать. Но не странно ли, что никто из апостолов не проронил ни слова укоризны, возмущения, гнева предателю, сидевшему рядом с учителем?

"И глубоко опечаленные, стали они один за другим говорить Ему: Уж наверное, это не я буду, Господи!" (Матф. 26:22)

Идут как бы "самоотводы". Они не выглядят странными, если предположить, что апостолы знали замысел, что каждый был готов выполнить предназначенное, но в тайне надеялся, что не ему непосильное поручение достанется, что минует чаша сия.

И только "Иуда, который собирался предать Его, сказал: Наверняка это не я, Учитель!" (Матф.

26:25), потому что он уже был посвящен и, исполняя поручение Иисуса, предложил свои услуги "первосвященникам и начальникам стражи храма" (Лука 22:4) накануне в четверг. В версии Иоанна Иуда получает указание непосредственно во время ужина, и отправляется в синедрион прямо с тайной вечери.

Интересно, что Иоанн и Лука до такой степени не верят в добровольное предательство коллеги по собственной инициативе, что для пущей убедительности сообщают, что тогда сатана вселился в него. (Иоанн 13:27, Лука 22:3)

Итак, Иисус уведомил апос

толов, кого выбрал в предатели, ученики успокоились и даже принялись спорить, " кто из них должен считаться самым главным." (Лука 22:24)

Нет, Учитель не предал ученика, он лишь призвал его исполнить предназначенное. Прежде чем воскреснуть, Он сам должен быть предан, судим и распят. Такова воля Отца. Предать должен свой, близкий. Как трагичен выбор Иисуса! В жертву нужно принести самого лучшего: верного, сильного, самоотверженного. Да, именно самоотверженного. Красна смерть героическая, на миру, на площади, от руки врагов, во имя веры и Спасителя. Тут замысел иной. Смерть под личиной предательства - низкая, тайная, позорная. Невидимы крест и терновый венец, ни капли надежды, ни вздоха сочувствия.

Пасхальная, жертвенная ночь. Сегодня двое выпьют одну чашу: Учитель и ученик, - первому в ней "воскрешение и жизнь вечная", второму - бесконечность проклятия и предательства. "Сын Человеческий пройдет по пути, назначенному Ему. Но горе тому, кем будет Сын Человеческий предан! Лучше бы ему и вовсе не родиться." (Марк 14:21)

Молился ли Иуда в те последние часы? Хватило ли мужества и смирения вторить вслед Иову: "Прав ты, Господи!"? Что ему Иов? Многострадальному проще было: богоизбранным праведникам по Ветхому Завету воздавалось при жизни - здесь и сейчас. Подписавшим Новый Завет - лишь в Царстве Божием.

"Отец Мой, если это возможно, пусть минёт Меня чаша сия, но пусть сбудется не то, чего хочу Я, а то чего Ты желаешь." (Матф. 26:39)

Ночь. Спят одиннадцать верных учеников. Лишь один - двенадцатый бодрствует вместе с Учителем. Это их последняя ночь на земле. Все короче обратный отсчет жизни и последней встречи.

Иоанн вообще не пишет о поцелуе, в его свидетельстве Иисус сам признается, указывая на себя римской страже: "Иисус, который знал заранее все, что должно было с Ним случиться, выступил вперед и сказал им: "Кого вы ищете?" Они ответили: "Иисуса из Назарета". Он сказал: "Это Я" (Иоанн 18:4, 5).

Другие евангелисты пишут об этом так.

"И тут же, подойдя к Иисусу, он сказал: "Учитель!" - и поцеловал Его." (Марк 14:45)

"Он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать Его, но Иисус сказал: "Предашь ли ты Сына Человеческого с поцелуем?" (Лука 22:47, 48)

"И тут же подошел к Иисусу и сказал: "Будь здоров, Учитель!" - и поцеловал его. И сказал ему Иисус: "Друг, делай то, зачем пришел". (Матф. 26:49-50)

Остается вопрос - зачем нужны пресловутые 30 серебрянников? Все просто и страшно. Они - обманка, блесна, ложная цель. Стандартный реквизит предательства. Если не за деньги, то почему? Непонятно и подозрительно. Есть и еще одно. Их звон и блеск, пересуды и подсчеты "а почем это было до денежной реформы и деноминации" призваны скрыть, замаскировать величайшуютрагедию человека, чтоб не мешала, не отвлекала, не заслоняла мистерию Креста. Ибо что такое жертва Бога-отца, предназначившего Сыну смерть, воскрешение, осанну и "жизнь вечную" по сравнению жертвой единственной жизни смертного человека, без колебаний, безмолвно отдавшего её во имя этого предназначения на поругание и позор?

"И когда Иуда, предавший Иисуса, увидел, что осудили Его …" (Матф. 27:3) "… бросил он серебряные монеты в святилище, и пошел, и повесился."(Матф. 27:5). Все, что касается раскаяния и самоубийства Иуды описано только у Матфея. Общепризнано, что местоимение Его в этом стихе относится к Христу. Т.е. Иуда раскаялся, когда узнал, что Христа осудили. Ничего себе "прозрение"! Он и предавал его Суду. Я думаю, речь, конечно, идет об осуждении самого Иуды. Кем? Другими апостолами.

Зашушукалась, засплетничала апостольская братия. Кто ж еще наутро знал о поцелуе, из тех, кто мог осудить?. (Мол, продал, да с каким вывертом - с поцелуем. И продешевил казначей - мог и подороже спросить - синедрион, чай, не поскупился бы. А может и не поскупился?... ) Они ведь знали всё! Но не промолчали и кинули свои камни. Судили-судачили уже "на следующее утро"(!). Пилат не умыл руки, и распятие еще предстоит, а апостолы уже назвали и объявили к анафеме. Покинут, проклят и предан. Он был готов принять позор неведения толпы. Но от своих посвященных? Это было слишком. Не по силам человеческим оказалась ноша. Что ему посмертные адские муки - он уже в аду.

Он все исполнил, как должно - он предал. Конечно же, "поцелуй Иуды" - не циничная издёвка, не "чёрная метка". Это - прощание. Последнее прощание верного ученика с любимым Учителем. Жизнь завершалась. У обоих впереди была вечность - позора первого и славы второго.

Самоубийство случилось повешением на дереве (самораспятие), прежде распятия Иисуса на деревянном кресте. Одиннадцать апостолов остались в миру проповедовать. Двенадцатого Учитель взял с собой.