ПРОВИНЦИАЛЫ, ВПЕРЁД!

28-07-2003

Повелительница Снов:Роман/Ирина Дедюхова. СПб.Летний сад,2003.320с.

http://zhurnal.lib.ru/d/dedjuhowa_i_a/powelitelxnicasnowtxt.shtml

Дан ДорфманПостоянный автор "Лебедя", Сергей Эйгенсон в какой-то степени спровоцировал эту мою рецензию на роман "Повелительница снов" своей резкой реакцией на интерактивную активность автора "Повелительницы снов" Ирины Дедюховой на форуме "Русского журнала". Он написал:

Ну сами подумайте, кому было плохо от того, что мамаша Туркина в "Ионыче" романы сочиняет, вместо мужу рога наставлять? Сублимация, великое дело. Это же все не взаправду, согласитесь. А тут - Ижевск, что бедняжка на своей страничке обозначила. Вы там бывали когда-нибудь? Там в мирное-то время самый высокий был процент самоубийств по СССР. Тоскливое местечко, прямо скажу. Вот и компенсирует себя.

Меня удивила такая его реакция. Эйгенсона я знаю много лет, с тех пор, когда "мы жили с ним на планете другой" по имени Нижневартовск. В частности, еще с той инопланетной жизни я знаю его как талантливого человека, человека с хорошим вкусом. Почему он не разглядел в постингах Ирины и талант, и неравнодушие, и искренность, а разглядел, то, о чем он написал - не понимаю. По-моему, Ирина Дедюхова - незаурядное явление в современной русской литературе.

Конечно, явление со стороны. У нее с Эйгенсоном есть две важных общих черты.

Во-первых, она как и Эйгенсон, не гуманитарий. Она - инженер. Кандидат технических наук. Если точнее, инженер-строитель. Т.е., профессия у нее вполне мужская. И эта профессия имеет непостредственное отношение к тому, что она пишет, вернее, к тому, что она не пишет. Ирина не пишет женскую прозу, она пишет просто прозу.

А во-вторых, она, также как и Сергей, из провинции, т.е. они вырастали и формировались не в столицах. Сергей Эйгенсон по происхождению из нефтяной Башкирии, а потом уже в его жизни появилась суровая Сибирь. Этапы жизни Дедюховой: Ижевск, Пермь (аспирантура) и снова Ижевск. Так что оба не просто из провинции, не из сочей каких-нибудь, а из провинции весьма суровой. Эйгенсон, как и Дедюхова, весьма успешно занимался наукой, но не строительной, а нефяной. В общем, по этим признакам, они могут друг другу сказать: "Мы с тобой одной крови".

И вот, на тебе, Сергей свою в Ирине не признал. Дедюхова, правда, в отличие от Эйгенсона, не поставила на своей научной карьере окончательный крест - она подумывает о защите докторской. Впрочем, Сергей старше Ирины, да и далеко от российских научных центров, так что не будем ему ставить это лыко в строку. Одна из главных совпадающих черт Сергея и Ирины, а именно: то, что они - провинциалы, для меня является ключевой в оценке прозаика Дедюховой. Как она для меня будет ключевой, когда я буду писать о блестящем очеркисте Эйгенсоне, таком же талантливом, как и Ирина.(вот и третья совпадающая черта, оба - талантливы).

Я еще вернусь к литературной провинции, но сейчас хотел бы обратить внимание вот на что: Юлия Беломлинская, один из авторов "Русского журнала", назвала то, что пишет Дедюхова, хорошей женской прозой. Действительно, при поверхностом прочтении "Повелительницы снов", можно с Беломлинской согласиться.

И главная героиня - женщина. И роман, как пишут в плохих аннотациях, "о трудной женской судьбе". Более того, при сильном желании, можно сделать еще более крутой крен в гендерную сторону и записать Дедюхову в воинствующие феминистки, потому что большинство мужских персонажей "Повелительницы" действительно больших симпатий не вызывают. Тем не менее, несмотря на хорошее отношение критика Беломлинской к писателю Дедюховой, все это, грубо говоря, чушь. И дело не в том, что я написал выше, (о том, что "инжнер-строитель" - вполне мужская профессия).

Дедюхова (повторю) пишет не женскую прозу, а просто прозу.

Женскую прозу Дедюхова, как она мне однажды признавалась в письме, терпеть не может. И феминизм ее - кажущийся. Это не феминизм, это жизнь такая у ее героинь. Все намного проще. Дедюхова просто пишет правду. Проза Дедюховой это традиционный критический реализм. Проза Дедюховой - социальна. "Ба... ,-воскликнет догадливый читатель, - …она что - из 19 века в 21-й перебралась"? А почему бы и нет? Ведь именно критический реализм сделал великую русскую литературу - великой. Именно этот век назван Золотым веком русской литературы. Что ж плохого в том, что Дедюхова возрождает великую традицию? Но, опять же, проницат

ельный читатель, который к тому же читал "Повелительницу снов", со мной не согласится: "Роман ведь не реалистический, там и сны вещие и двое бестелесных персонажей, которые сопровождают главную героиню почти весь роман. И вообще, главная героиня прямо названа в романе ведьмой.

Да, это так, и все же это реализм. Просто это новый реализм, а не реализм 19-го века. Все-таки мы вместе с автором живем действительно в 21-ом.

Дедюхова не могла забыть о Булгакове и многих других хороших писателях прошлого века, писателей, в текстах которых реализм сочетался с метафизикой сверьестественного. И она восприняла этот опыт, включила его в свою творческую палитру. Тем не менее, это не главная причина. Все обьясняется проще. Дедюхова сама - человек верующий и не считает силы, которые вмешиваются в жизнь героини ее романа, несуществующими. Они для нее так же реальны, как и все остальное. Я думаю, что это усиливает воздействие романа на читателя. Одно дело, хладнокровно придумывать что-либо сверьестественное и совсем другое - не придумывать, а описывать то, что сама ощущаешь и знаешь.

Впрочем, все, кому довелось читать мистическую чушь в стиле "Фэнтези", (я не имею ввиду хорошие образцы этого жанра, которые в русской литературе пока крайне редки) или вообще без всякого стиля, и сами понимают, что роман Дедюховой не имеет никакого отношения к подобной писанине. Самое главное, что отличает роман Дедюховой от мистической макулатуры, которой завалены российские прилавки, это правда и точность в изображении и героев и той среды, в которой ее герои действуют.

Главная героиня романа, Варя, это, если можно так выразится, вообще не литературный персонаж. Она не высосана из пальца, она не создана унылым воображением бездарного писаки. Она подлинный герой российской жизни, а не только литературный герой. Это живая и узнаваемая женщина. В обоснованность такой героини и всего того, что с ней случилось, веришь полностью. Веришь даже в те сверхьестественные качества Вари, в которые я никак верить не должен был бы. Потому что сам я ни во что сверхьестественное не верил никогда.

Собственно, иначе и не могло быть. Потому что кроме таланта Ирина Дедюхова вложила в свою героиню собственный жизненный опыт. Большинство персонажей романа имеют реальных прототипов, начиная, разумеется, с главной героини. Ну а большинство описываемых в романе событий имели место быть и в реальности.

А теперь, я хотел бы немного отвлечься от рецензируемого романа, чтобы вспомнить о названии моей рецензии и обьяснить чуть подробнее, почему для меня важно именно это поддчеркнуть в творчестве Дедюховой.

Конечно, это банальность - писать, что русская литература сильна провинцией. Я не первый и не последний. Но сильна ли вообще сейчас русская литература, вот в чем вопрос? Судя по бесцветному шорт-листу Букера этого года, она и не сильна сейчас вовсе. Впрочем, шорт-лист этот составлен по принципу пораженцев-большевиков, дескать, "Чем хуже, тем лучше": мы покажем всю никчемность современной русской литературы на примере тех якобы шедевров, котрые мы сами нашли и втащили в шорт-лист главной литературной премии года.

Я только не понимаю, для кого лучше составлять такой позорный шорт-лист? Но... мне внутренние пружины внутритусовочных разборок неизвестны и я могу на эти "шедевры" (исключение - документальный текст Гальего) смотреть только повторяя: "Вы что, белены обьелись, господа и дамы, члены букеровского комитета?"

Особенно удручают дамские тексты в шорт-листе. Двух дам, которые включены в почетую букеровскую шестерку, читать можно только в благотворительных целях. Если это чтение поможет кому-то сохранить жизнь и здоровье. Даже за деньги я бы такое читать не смог. Но не мне, живущему за океаном, решать, сильна или слаба сейчас русская литература. По моему субьективному мнению, она традиционно сильна. И одним из свидетельств ее силы является рецензируемый роман. Конечно, я не утверждаю, что только Дедюхову стоило бы включить в букеровский шорт-лист вместо текстов, которые находятся за нижней гранью литературы вообще. В 2003-ем году издано немало хороших романов. В том числе, написанных женщинами. Абсолютно несопоствима по мастерству с теми, кого выбрал комитет в финальный список, скажем, Ирина Полянская, которая именно в этом году опубликовала свой новый роман. Со времен "Прохождения тени", ее первого романа, я слежу за Полянской и не устаю ею восхищаться. И Полянская, разумеется, не одна. Только букеровский комитет ни о чем таком не догадывается. Наверное, "если звезды гасят, то это кому-нибудь нужно". Разумеется, я не случайно заменил глагол в известном высказывании. Вот только кому? Но, конечно, не читателю.

Однако, вернемся в провинцию. Та банальность, с которой я начал этот абзац, все-таки не верна. Потому что русская литература сильна не провинцией. Русская литература сильна в вечном состязании провинции и двух столиц, в вечной подпитке столичной литературы талантливыми провинциалами. Сегодня, кстати, неизвестно по какой причине, (во всяком случае, мне неизвестно) провинициальным литературным питомником стал Калининград. Бывшая столица Пруссии сейчас нечто вроде Одессы двадцатых. Она снаряжает на литературную битву все новых и новых бойцов. Родной город Ирины Дедюховой - Ижевск, до появления "Повелительницы снов", по-моему, был белым пятном на карте русской литературы. Лучшие в мире автоматы Калашникова у ижевцев получались, а вот романы - нет.

Но,... несмотря на отдельные успехи калининградцев, сегодня провинция, скорее, сдает свои традиционно сильные позиции в русской литературе по сравнению с былыми временами. Закрываются или давно закрылись региональные "толстяки". Мы знаем о печальной судьбе "Волги", но я ничего уже давно не слышал о сибирских журналах, скажем, "Байкале" или "Ангаре". А было время, когда эти журналы впервые печатали братьев Стругацких. Распадаются или скорее всего уже распались профессиональные писательские союзы в регионах. Казалось бы, картина совсем безрадостная.

Тем не менее, есть тот участок литературного фронта, где провинция наступает. Это РУЛИНЕТ, или Русская Литературная Сеть. Именно сетевая литература и стала той всемирной русской провинцией, где конкуренция столицам только растет. Та конкуренция, которая создает необходимую творческую соревновательную среду, без которой русская литература зачахнет окончательно.

Я думаю, что если бы не Интернет, Москва и Питер остались бы в шатком литературном одиночестве. Но всемирная провинция русской литературы, ее литературная сеть позволила провинциалам воспрять духом.

От Владивостока до Белфаста, от Ижевска до Амстердама, от Бостона до Каракаса, везде, где еще пишут по-русски, по всем параллелям и меридианам наступают всемирные провинциалы РУЛИНЕТа. И именно Дедюхова - в первых рядах наступающих. Она стала одной из звезд сетевой литературы, до того, как "Повелительница снов" появилась на книжных прилавках. Так как я все последние годы почти все свое свободное время посвящаю сетевой литературе и много пишу именно о ней, мне особенной приятно появление столь сильного романа у сетевого автора. При этом Ирина не скрыла от обычных читателей свое сетевое прошлое и настоящее, несмотря на то, что многим снобам из профессиональной литературной среды подобное прошлое и настоящее литератора активно не нравится. Она сделала то, о чем я много раз писал сам, когда характеризовал сетевую литературу. При издании своего романа на бумаге, она включила в издание и часть сетевого обсуждения "Повелительницы снов" в виртуальном пространстве системообразующего центра всемирной сетевой литературы, литературного конкурса "Тенета". И, тем самым, подтвердила мои взгляды на специфику сетевой литературы, так как я считаю, что сетевая литература - это коллективный творческий акт. Наряду с самим текстом, его естественным продолжением должно быть обсуждение его в Сети. Если нет интерактивного продолжения текста, феномен явления сетевого литератора читающему народу не состоялся, а, следовательно, текста изначального тоже (с точки зрения Сети) не существует. А вот "Повелительница снов" существовала и активно существовала в сетевом варианте. Продолжает она существовать и сейчас. Ее тиражируют на многих сайтах, и там же восторженно о ней отзываются. Приведу несколько отзывов на Тенетах, которые вместе с текстом опубликованы и в книге, изданной "Летним садом".

Вера Юшманова viera26@udm.ru - Sat May 18 12:01:54 2002 
Пытаясь анализировать этот роман, как-то классифицировать его, приходишь в тупик...
Что же это за произведение???
Любовный роман. - Да.
Исторический роман. - Да.
Мистический роман. - Да.
Пихологический роман. - Да.
Философский роман. - Несомненно.
Это роман о мире, о человечестве, о жизни, о стране, о наших дальних предках, о наших родителях, о потомках, о прошлом, о будущем... Роман о каждом из нас.

Masha mmor90@hotmail.com - Tue May 14 2:42:56 2002 
Не знаю, с каких позиций можно счесть "Повелительницу" дамским романом. По формальному признаку пола героини?
ЭТО НЕ ДАМСКИЙ РОМАН, НЕТ!!!
Это - эпическое, ммногоплановое произведение. Душа - человек - люди. Мироустройство - судьба - история. Теософическое - личное - социальное. В единстве и в борьбе, н-да.
О конкретной судьбе - да так, что проживаешь её вместе с героиней, меняешься вместе с ней и незаметно для себя, взрослеешь, смотришь её глазами, целуешься её поцелуями, удивляешься с ней вместе и миру, и самой себе, устаёшь её усталостью, расстаешься с её иллюзиями.
Об истории души - да так, что картина "потустороннего" мироустройства воспринимается как абсолютная, само собой разумеющаяся реальность, а ощущается - как атмосфера и пространство собственного сна; что героиня равнО реальна (реален? реально?) как в своём варько-воплощении, так и в своей сквозной духовной ипостаси.
Об истории, чёрт побери, страны - да так, что эпохи встают, как живые, посредством взгляда из одной на другую, прорастают одна в другую, объясняют одна другую.
И ещё одно немаловажное для романа свойство - очень интересно читать. Просто интересно, увлекательно.

Если говорить о тех страницах романа, которые более всего привлекают меня, то они о летних днях детства героини, тех, что провела Варвара на казачьем хуторе. Ирине Дедюховой как и ее героине - Варваре Ткачевой, повезло; они застали в живых своего деда и бабку. И, поэтому, и Ирина и ее героиня смогли не из лживых книг и кинофильмов того времени, а из уст очевидцев, да еще близких людей, услышать о том, что проиcходило в лихую пору Революции и Гражданской. Конечно, и тогда, в 70-х иногда появлялись книги, которые не врали о тех временах. Именно такой книгой был для меня "Старик" Трифонова. Там было и о казачьем командарме Миронове, и о комиссаре Брацлавском, который "карфагеном" шел по донским станицам.

Трифонов пытается, правда, оправдать Брацлавского, потому что у него всю семью убили в Екатеринославе погромщики-петлюровцы. Какое отношение петлюровцы имели к донским станицам, которые ставил под пулеметы Брацлавский, мне не совсем ясно. "Старик" рассказывает об отце Юрия Трифонова. Но... Вряд ли сам Трифонов мог что-либо услышать из уст своего отца, члена ревтребунала фронта, его расстреляли в 1938-ом, когда Юра был еще совсем ребенком. Т.е., Трифонов пользовался какими-то другими источниками. А вот Дедюхова успела все, что написано в романе о тех днях действительно услышать от своих деда и бабки. Она сумела застать их в живых. И я ей очень завидую. Потому что тоже хотел бы услышать от своего собственного деда о том, что было с ним и со страной в те годы.

Мой дед и полный тезка, (меня назвали в честь его) в молодости был борцом в цирке. К тридцати годам он остепенился и женился на девушке из правильной еврейской семьи, учительнице музыки. Поменял род занятий на вполне почтенный, стал провизором. Но... тут надо же было случиться революции. Увлекли ли его при этом людоедские идеи большевиков? Сомневаюсь я. Он, по описанию его младшей сестры Нюси, моей тети, был человеком неглупым и хорошо понимал цену пустопорожних лозунгов. Может деду захотелось вернуться в молодость, снова пережить упоение cхваткой? А, может быть, его бы все равно призвали, не спрашивая? Так или иначе, он пошел добровольцем в Красную Армию, в кавалерию. Ни мой покойный отец, ни, разумеется, я не узнали от него о тех днях ничего. Потому что он погиб в 1919 году, когда моему отцу было 3 года, а мне предстояло родиться через 28 лет после его гибели. Осталась только блеклая фотокарточка, где высокий красивый мужчина в рубашке со стоячим воротничком гордо смотрит в обьектив фотоаппарата. Но... сегодня мне жалко и моего деда, и расстреляных станичников, и всех погибших от голода и в тифозных бараках (их было больше чем погибших от пуль в то страшное время.) И "Повелительница снов" мне помогла понять то время лучше. За это я тоже благодарен автору.

Несколько слов о средствах реализации авторского замысла: языке романа и его форме. Здесь сразу же надо признать традиционность и того и другого.

Я бы хотел в связи с этим высказать одно пессимистическое предположение. Оно касается не только "Повелительницы", по-моему, здесь просматривается общая тенденция: всем профессиональным литературным критикам, которые будут читать роман, он не понравится. То есть, зависимость почти обратно пропорциональна, все больше и больше читателей, как в Сети так и вне ее, прямо говорят и пишут о своем восхищении романом.

Автор "Лебедя", литератор и журналист Татьяна Марчант, позвонила мне и сказала, что не спала всю ночь, пока не проглотила "Повелительницу" целиком. Закончила она ее читать ранним утром. К сожалению, в коротком телефоном разговоре ничего кроме восторженных междометий после бессоной ночи, проведенной у экрана комьютера, она произнести не смогла. Впрочем, еще не вечер, наверное, Татьяна в Гостевой "Лебедя" напишет больше о своих впечатлениях, прореагировав на эту мою публикацию.

Но... Татьяна одна из... Восторженные эпитеты от читателей множатся. Правда, каких чителей, вот в чем вопрос? Ну что ж, я чуть позже попробую это уточнить, а пока вернусь к предполагаемой реакции критиков. Во-первых, они не без удовольствия найдут у Ирины какие-то не имеющие право на существование языковые ляпы. К сожалению, от подобных ляпов не застрахован сегодня никто, потому что институт редактуры успешно изжит. Зачем платить деньги требуемому для вдумчивого чтения достаточному количеству редакторов, рассуждают владельцы частных издательств. Пипл хавает и без редакторов. На них только лишние расходы. Поэтому, когда в конце книги видишь привычную надпись "Редактор такой-то",- не верь глазам своим. Это дань традиции, а не реальное редактирование. Но, помимо ляпов, есть и обьективные причины неприятия текста Дедюховой профессиональной средой. Язык романа им покажется недостаточно ярким, парадоксальным, чуть более гладким, чем сейчас следует писать. ---------------------

Пусть не нашла она в жизни любовь, но звездное небо каждую ночь распахивало ей свои объятия. Блеск в глазах и счастливую улыбку дарили ей эти полеты. Она выбирала светлое, голубоватое свечение чужих снов, где оживляла давние мечты и древние легенды. Любая душа живущего с трепетом отзывалась на ее зов. Что день! День превращал людей в озлобленных подавленных животных, только ночь ненадолго делала их свободными, только ночь освобождала их истерзанные сомнениями и завистью души для полета.

Т.е., в сознании критиков действуют сегодняшние стандарты. Вернее, эти стандарты настолько укоренились в профессиональной среде, что они определяют мнение критиков даже на уровне их подсознания, а не сознания. И из них вытекает, что ритм повествования должен быть рванным, сюжет не должен плавно перетекать от одной мизансцены к другой, образность должна быть такова, что каждое новое сравнение и метафора должны заставлят[ь читателя нервно вздрагивать. Фразы, несмотря на хаотичность их внутренней конструкции, не должны быть короткими, время Хемингуэя прошло давно, желательно чтобы фраза занимала целый абзац. Никакой ясности и дидактичности в изложении быть не должно. Когда все эти условия соблюдаются, тогда профессиональный критик начинает читать текст, как литературный.

Ну и по содержанию текста, по тому, что автор пытается донести до читателя, сложились вот какие табу: текст не должен быть социальным, главные конфликты должны быть не у героя со средой обитания , а у героя с самим собой. И никакой общечеловеческой, христианской или на худой конец коммунистической морали в тексте быть не должно. Скорее - наоборот. Лучше, чтобы герой был аморальным. Выявлять зверинное в человеке, вот действительно достойная литератора задача. Ну что ж, я не думаю что эти негласные стандарты так уж плохи.

Действительно, литература может, мастерски показывая зверя, вызывать к нему отвращение не дидактическими обьяснениями, что хорошо, а что - плохо. Да и социальный перекос далеко не всегда был оправдан в прошлом русской литературы. Конфликты внутренние, безусловно так же серьезны, как и конфликты человека с себе подобными. Т.е. все это вполне оправдано, особенно на историческом фоне развития именно русской литературы. Потому что целые ее эпохи почти полностью исключали аморального главного героя или внутренний конфликт человека с самим собой. Тем не менее, любой стандарт, временно воцарившийся приводит к догматичности профессионального мышления.

У Дедюховой и язык и тематика не соответствуют сегодняшнему "правильному" литературному тексту. Её могут назвать среди профессионалов каким-нибудь Марковым в юбке и вообще записать по разряду соцреализма, в бозе почившего еще в восьмидесятых. Доказывать, что Дедюхову надо читать, а не судить по каким-то выдуманным сегодня критериям мне не хочется. Тем более, если по этим критериям текст Дедюховой профессиональным криткам вполне искренне не понравится. Но... выше я обещал уточнить кое-что про читателей, а не про критиков. Попробую это сделать, чуть обобщив.

Сегодня для меня главный и единственный критерий хорошей литературы, это степень ее воздействия на читателя-профессионала. Т.е., если Таня Марчант всю ночь не могла оторваться от экрана и была потрясена "Повелительницей", значит роман хорош. А так как Таня одна из многих сотен читателей и читательниц романа, на которых он произвел сходное впечатление, роман безусловно хорош. Вот так я упрощаю, к неудовольствию профессионалов, которым попадется на глаза этот текст.

Но, кое-что надо уточнить, а именно: этот мой термин, "читатель-профессионал". Термин неудачен, что и говорить. Осюморон какой-то. Если читатель, то уже не профессионал, а просто любитель. Причем же тут профессионализм? Хорошо, попытаюсь еще уточнить.

Читатель-профессионал в данном контексте для меня - это читатель, который читает регулярно и не только жанровую литературу типа детективов или фэнтези. Читатель, который хорошо образован и знает достаточно неплохо и русскую, и мировую литературу, который отличается врожденным литературным вкусом. Вот из этих критериев и складывается для меня портрет читателя-профессионала. Именно этот читатель и есть высший судья в литературном процессе. А вовсе не профессиональные литературные критики и даже не букеровские, а вместе и с ними и нобелевские комитеты. (Кому только из соображений политкорретности не присваивали Нобелевскую премию по литературе, лучше не вспоминать) И именно такие читатели, которых я знаю достаточно давно, и вкусу и эрудиции которых доверяю, говорят с восторгом о "Повелительнице снов". И, поэтому я не поверю профессиональным критикам, когда они доберутся до Дедюховой, чтобы ее и ее текст громить и сокрушать.

Впрочем, может быть мой пессимизм не так уж оправдан? Среди профессиональных критиков все-таки есть люди неглупые и оригинально мыслящие. Они могут оценить по-иному "Повелительницу". Посмотрим, что произойдет в дальнейшем.

Комментарии

Добавить изображение