КОРОЛЕВСКАЯ ЛЮБОВЬ

Как мы, оказывается, заблуждались! Как долго находились в плену расхожих литературных образов, вымышленных когда-то кем-то нелепых мифов, ставших стереотипами нашего податливого сознания! Как же, холодные, чопорные англичане, почти лишенные эмоций, размножающиеся едва ли не методом почкованья. Невозмутимые сыны туманного Альбиона, вроде и не способные ни на какие человеческие чувства, непреодолимые страсти. Но, поди же ты, именно они, эти холодные якобы британцы явили миру неподражаемые, не имеющие аналогов в мировой истории образцы великой плотской любви.

Не знаю, какими словами, какими эпитетами обозначил бы поэт любовь высшей пробы, по каким признакам определил он ее. Тысячи лет самые трепетные сердца изощряются в описании самых нежных чувств, но никому, насколько мне известно, не приходило в голову назвать любовь королевской. Ибо считалось, что это чувство, которое в равной степени поражает и больших и малых людей, и юношей и стариков, и королей и простолюдинов. Надо ли еще раз доказывать, что это правда, абсолютная правда? И тем не менее, не кто иные, как эти самые “холодные” англичане, показали миру, что все-таки бывает и особая любовь, королевская. Как? А вот какую любовь вы сами определили бы, как королевскую? Я думаю, что чувство человека, жертвующего короной во имя любимой женщины, безусловно заслуживает этого определения. Именно так поступил английский король Эдуард VIII. Очень близок был к этому его внучатый племянник, нынешний наследный принц Чарльз Уэльский. В течение одного столетия два англичанина ставили на кон королевскую корону во имя любимой женщины! Это вам не “полцарства за коня”! Да и конь, как известно, был нужен для сохранения все того же царства. А здесь – любовь. Простая человеческая любовь. Которую, не колеблясь, оценили дороже царства. Как же ее еще назвать, если не королевской!

И ведь не был Эдуард неопытным мальчиком, потерявшим голову от первой покоренной женщины. 42 годка к тому времени было сему почтенному мужу, и за его плечами было не одно романтическое приключение, не говоря уже о длительной связи с замужней женщиной Дадли Уорд. Да и избранницу его, американку Уоллис Симпсон, обворожительной красавицей никак не назовешь, хоть и успела она до Эдуарда уже дважды побывать замужем и довести обоих своих мужей до алкоголизма. Но вот выпустил в короля свои коварные стрелы легкомысленный амур, и свершилось обыкновенное чудо. Вы знаете, как оно называется. Но это чудо было чудом из чудес. Ведь мог король Великобритании жениться, как полагается, на знатной особе и поддерживать любовную связь с избранной женщиной всю свою жизнь, как зачастую поступают и совсем простые люди. Но Эдуард возжелал сделать то, чего действительно не могут короли – да, и это вы знаете, им, конечно, не позволено жениться по любви. Он недолго размышлял над выбором. Отрекаясь от престола, он просил свой народ понять, что не сможет нести тяжелое бремя ответственности и выполнять долг короля, если не будет ощущать помощь и поддержку женщины, которую любит. Скупое, но редкое по силе признание великой роли любви во всех проявлениях человеческой жизни!

Камилла - в начале романа с Чарлзом...	... и 30 лет спустя

Случилось все это в далеком уже 1936 году и оставалось мировой сенсацией, беспрецедентным, уникальным явлением вплоть до 80-х годов, когда очередной наследник британского престола, принц Чарльз Уэльский, опять же во имя любимой женщины подставил под удар уже не только свое наследное право на корону, но и сам институт британской монархии. Вспомните, когда он затеял бракоразводный процесс с необычайно популярной в народе леди Дианой, британцы стали задавать себе вопрос: а нужна ли им вообще королевская власть? Не говорю уже о том, как упорно рекомендовали Чарльзу отречься от права на престолонаследие в пользу своего старшего сына, принца Уильяма. Кажется, Чарльз был готов так же легко пойти на это, как в свое время пошел брат его деда. И так же во имя того, чтобы не прятать от людей связь с любимой женщиной, не опошлять ее. Величие души, представьте себе, проявляется порой и в таких “мелочах”. Да, чего уж там говорить, для подавляющего большинства людей необходимость жить с любимым человеком открыто, не таясь – это блажь, каприз избалованного жизнью эстета. Но для
любящего благородного сердца – единственно возможное существование.

Что к этому еще можно добавить? Вы скажете, королевство – не самая высокая плата за великое чувство, случалось, люди жертвовали самой жизнью во имя любви! Но ведь и во имя царства, власти немало жизней положено. Я хочу сказать, в представлении очень многих людей цена трона также беспредельно высока. Отдать предпочтение одному из этих приоритетов, очевидно, может только тот, у кого есть сам выбор, то есть король, монарх. Многим случалось жертвовать монархам за тысячелетия человеческой истории, но короной во имя любви до Эдуарда, кажется, не жертвовал никто. Обратных примеров – великое множество.

Королевская любовь – это не любовь королей. Это любовь людей, готовых отдать все за свое великое чувство. Такое счастье выпадает на долю немногих, но очень разных людей. Эти помеченные Божьей искрой избранники бывают готовы отдать иногда и саму свою жизнь за любовь. Но надо на самом деле быть королем и обладать королевством, чтобы иметь возможность расплатиться им за свою любовь. Может именно в этом единственная истинная привилегия королей – осуществить королевскую любовь.