СУПОСТАТЫ

“Протокол о разъяснении лицу порядка восстановления его нарушенных прав.

Старший следователь по особо важным делам следственной части отдела расследований особо важных дел и преступлений совершенных организованными группами следственного управления УМВД по Днепропетровской области, подполковник милиции Карасюк.А.В., в порядке ст.53-1 УПК Украины разъяснил гражданину Ивану.Т. порядок восстановления его нарушенных прав, допущенных сотрудниками Никопольского районного отдела УМВД Украины, в результате которых Иван.Т. необоснованно был задержан в результате чего он незаконно содержался под стражей 7 месяцев и 8 дней, и ему было предъявлено обвинение по ст. 187.ч.4 УК Украины (разбой)…

Ивану.Т. сообщено, что 07.12.2004. уголовное дело против него прекращено в соответствии со ст.6.п.2.УПК Украины, за отсутствием в его действиях состава преступления….”

В местной прессе, да и не только, периодически поднимается вопрос о том, -“ бьют ли людей в милиции?”. Эта тема освещается по разному. Но как правило широкого резонанса не имеет. Причина этого вероятно кроется в нашей обывательской логике: - моя хата с краю, и меня это не касается, так как являюсь законопослушным гражданином. Однако, в действительности иногда наступает такой период времени, что такому обывателю выть хочется от отчаяния. Да вот только ни кто его не слышит. Он в камере. Он в кабинете милиции. И его БЬЮТ, БЬЮТ, и БЬЮТ. Бьют руками, бьют ногами, бьют ломом, разрывают пах, поднимают вверх и бросают спиной на пол, одевают на голову противогаз, и загибают шланг, иногда для усиления впечатлений несговорчивого в шланг заливают нашатырный спирт…

Я, как автор данного материала, на основании нижеприведенных фактов считаю, что вопрос “бьют ли в милиции?”, по иронии сродни извечно комедийному вопросу “есть ли жизнь на Марсе?”. То есть, били, бьют, и вероятно бить будут всегда! Причина- БЕЗНАКАЗАННОСТЬ, и БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ!!! Все вышесказанное хочется подтвердить конкретными примерами.

Пример 1 базируется на жалобе жителя села Чкалово Генеральному Прокурору Украины. Приводиться почти дословно.

“ 25.06.2004, ко мне в домовладение прибыли работники милиции (в гражданской форме), которые не представились, и только милицейский автомобиль указывал на их принадлежность к органам правопорядка. Данные работники испросили моего разрешения на собеседование с моим малолетним сыном Золотовым.Р.В., в помещении сельского совета.

Когда примерно через пол часа я прибыл в помещение сельского совета, то там никого не оказалось, а односельчане мне сообщили, что моего несовершеннолетнего сына увезли в неизвестном направлении. Обеспокоенный долгим отсутствием сына, я поехал на машине в город Никополь в РОВД, где встретил односельчан, которые мне сообщили о том, что мой сын находиться внутри РОВД, меня самого туда работники милиции не пустили.

Примерно в 190, из здания РОВД вышел мой сын, который был избит, и еле стоял на ногах, он со слезами на глазах просил отвезти его в больницу, что я и сделал. По дороге в больницу, сын мне рассказал как его пытали в Никопольском РОВД, и требовали от него письменных подтверждений в совершении преступления, которого он не делал. Больше всех зверствовал участковый “З”- он его не только избивал, но и ставил “на растяжку” с целью разрывания мошонки. Все это могут подтвердить мои односельчане, которые присутствовали в тот день в Никопольском РОВД.

В травпункте 1-й никопольской горбольницы куда мы обратились, моего сына обследовали, и положили на лечение в стационар, где он и пролежал на излечении 20 дней , а в журнале была сделана запись о том, что он избит.

Как мне удалось выяснить в последствии, из горбольницы №1, в Никопольское РОВД были направлены материалы о избиении моего сына, и начальник Никопольского РОВД - Ломака.В.А. собственноручно их направил для разбирательства милиционеру “З”, - именно тому лицу, которое и пытало моего сына. Милиционер “З”, с целью сокрытия совершенного преступления (избиения и пыток моего сына) собственноручно от имени моего сына написал объяснение, якобы он (мой сын) упал с велосипеда, и таким образом травмировался. Этот факт подтверждается собственноручным признанием “З”, которое он дал работникам регионального УВБ МВД проводящих расследование преступления. Таким образом
становиться ясным, что милиционер “З” сознательно совершил повторное преступление для сокрытия предыдущего.

После излечения моего сына, и выписки его из больницы, я обратился в Никопольскую районную прокуратуру с заявлением о преступлении в отношении несовершеннолетнего сына, и привлечении виновных к уголовной ответственности. Мое заявление было рассмотрено поверхностно, и в нарушение сроков. В это время “З” был уволен из органов МВД по выслуге лет с почетом и уважением, а мне заместителем прокурора Никопольского района Поначевным.И.М. был дан ответ в виде формальной отписки, о том, что вина “З” не установлена, а посему и наказанию он не подлежит.

Обоснованно считаю, что прокуратура Никопольского района из заинтересованных побуждений, а может быть и по личной просьбе начальника районной милиции Ломаки.В.А., отнеслась к моему заявлению беспринципно и спустя рукава, и этим сознательно совершила сокрытие тяжкого двойного преступления.

Учитывая вышесказанное, с целью торжества справедливости и Закона, прошу:

• Провести полную и всестороннюю проверку изложенных мною фактов

• По фактам проверки привлечь к уголовной ответственности “З”.

• По фактам проверки привлечь к строгой дисциплинарной ответственности должностных лиц Никопольского РОВД, и Никопольской районной прокуратуры.

• Дать ответ в предусмотренные Законом сроки в письменной форме.

17.11.2004. подпись……. Золотов.В.В.”

Для читателей сообщаю, что материалы по этой жалобе были направлены прокуратурой области в Никопольскую городскую прокуратуру, которая расследовала их, и 13.04.2005. в Никопольском горрайонном суде будет слушаться уголовное дело. Какое решение вынесет суд? Сейчас нельзя спрогнозировать, но со слов отца потерпевшего известно, что он намерен это дело предать широкой огласке на всех уровнях, для торжества Закона и Справедливости. Так как лицо обвиняемое в совершении преступления судом преступником не признано, приговор не вынесен, и не вступил в законную силу, то его фамилия в материале не указывается.

Пример 2. Приводится со слов жителя города И., и подтверждается соответствующим постановлением, и диктофонной записью, и заявлением.

“в 2002 году я учился в ВУЗе на третьем курсе, и ни в каких противоправных действиях связанных с нарушением законов Украины не участвовал, и не был посвящен.

5 августа 2002 года, я вышел во двор многоэтажки где и проживаю вытрусить половики. Выполнив работу, решил закурить. Достал сигарету, полез в карман за спичками, и вдруг неизвестно откуда появились 4 человека в цивильном, которые моментально одели на меня наручники, а на голову водрузили мешок. После этих “процедур” меня загрузили в машину, и отвезли , а куда (?) я и сам не знал. Привезли, машина остановилась, вели где то по лестницам, в итоге я оказался в каком то помещении, где с моей головы сняли мешок, и только несколько позже, по некоторым признакам я понял, что нахожусь в милиции. Затем, уже во время допросов я конкретно понял, что меня привезли в Никопольское РОВД.

С самого начала меня начали спрашивать где я находился в конкретный день и в конкретное время, и на эти вопросы я давал правдивые ответы, при этом просил опросить моих приятелей, знакомых, и незнакомых мне людей, которые бы полновесно подтвердили мои слова. Однако все мои утверждения не доходили до разума работников Никопольского РОВД, и они стали мне говорить, будто в вышеуказанное время я находился в селе никопольского района, где совместно с соучастником совершал тяжкое преступление.

Примерно через пять часов такого допроса, в кабинет вошел милиционер П., на тот момент занимающий должность начальника уголовного розыска Никопольского РОВД, который мне заявил в категоричной форме, что бы я взял на себя ответственность в совершении тяжкого преступления, а если откажусь, то из меня здесь выбьют все, что им (милиционерам) надо. Так как я отказался от предложения милиционера П, то на этом увещевания словами закончились, и работники милиции приступили к реальным действиям, а именно к избиению меня. Это продолжалось примерно два часа кряду. В кабинет заходило два человека и меня постоянно били, через некоторое время, когда “двойка” уставала, то происходила замена лиц, и в кабинете появлялась новая “двойка”, и меня опять били, били, би
ли…, во время избиения постоянно предлагали, что бы я взял вину за совершение тяжкого преступления на себя.

Всех этих лиц, которые меня избивали я могу опознать, и даже назвать сейчас их фамилии, это милиционеры О, В, Э, а вот фамилию четвертого я забыл, но опознать его смогу. Все описываемое время избиения происходили в кабинете Никопольского РОВД №19.

Били меня два дня подряд, а содержался я в Никопольском ИВСе, где сокамерник Е, с немалым “стажем” сиденья, утверждал, что за последние 20 лет своей жизни он такого избиения не видел.

После небольшой “передышки” избиения меня вновь продолжились, и приобрели форму систематических, то есть постоянных. Меня били руками и ногами. Заковав за спиной руки в наручники, меня поднимали на высоту человеческого роста, а затем бросали спиной на пол. Этого так же показалось изуверам мало, и меня стали бить ломом, который стоял в углу кабинета по спине, в области почек и ребер. Ломом меня бил тот четвертый милиционер, фамилию которого я не помню, но могу его опознать. Бил меня и один из зам. начальника Никопольского РОВД, но бил жалеючи, - только руками.

Постоянными избиениями меня довели до такой степени, что я стал мочиться кровью, и я понял, что если не “признаюсь”, то меня просто здесь убьют, или в лучшем случае сделают пожизненным инвалидом. Причиной “признаться” было у меня желание еще и потому, что бы мои родители узнали где я все-таки нахожусь. После трех дней задержания и содержания в Никопольском ИВСе, мне по резолюции районной прокуратуры- конкретно зам. прокурора И., а впоследствии районного суда, была применена мера пресечения – заключение под стражу, то есть арест. При этом не забуду слова зам. прокурора И., который открыто мне заявил, что я бандит, и мое место в тюрьме. Становиться понятным, что обращаться с жалобами к прокурору на работников милиции – любителей избиений, было бы пустым звуком. Тем более, что зам. прокурора И видел что я был избит, и находился в подавленном состоянии. В итоге семь с половиной месяцев я находился то в Никопольском ИВСе то в Днепропетровском ИВСе, это время и было для меня отдышкой от избиений. Затем меня вновь привозили в Никопольский РОВД, где мне говорили, что сейчас в кабинет заведут человека, и я должен сказать, что он вместе со мной совершал преступление, и при этом вероятно для закрепления сказанного меня опять били. Когда я “не опознал” ни одного из поданных мне людей, то меня опять били и били.

Били меня с момента задержания 10 дней кряду. Потом хотя и прекратили бить, но угрозы продолжали сыпаться, обещали например приехать в Днепропетровское ИВС и там со мною расправиться.

Основываясь документами следственного отдела Никопольского РОВД я находился в статусе обвиняемого до 02.12.2004. Именно в этот по истине счастливый для меня день, в Никополь приехал следователь по особо важным делам , подполковник милиции Карасюк.А.В., который и вручил мне постановление о моей невиновности. При этом сообщил, что настоящих преступников – упырей, совершивших более 80 эпизодов тяжких преступлений, задержано, и они полностью признались в содеянном, и это закреплено материалами следствия. А вот у меня засела в голове иная мысль, - ведь слово “упырь” должно относиться и к тем лицам, которые меня избивали и пытали.

Сейчас, находясь вне досягаемости т.с. “ известных лиц в погонах”, я готов и намерен сделать все, что бы они понесли полную ответственность и за пытки, и за все, что они делали со мной.”

На этом письмо жалоба прерывается. Однако мне, как корреспонденту необходимо было выслушать и вторую сторону, для того, что бы быть объективным. Недолго думая сел в автобус, и поехал в Никопольское РОВД. Поговорил с начальником РОВД- Ломака, побеседовал и с одним из фигурантов по фамилии О. Оба человека меня уверяли, что ни когда подозреваемого И. не били. На том разговор по идее и должен был завершиться, если бы не одно НО. Находясь в 19 кабинете я повернул голову в право, и увидел прислоненный к углу лом, обыкновенный металлический лом. Задал вопрос находящемуся в кабинете О. , откуда изделие. Так он у нас уже года три здесь стоит, ответил мне милиционер О.

Исходя из позиции задач СМИ, можно твердо говорить о том, что СМИ не могут и не должны выполнять функции не свойственные им, то есть исполнять задачи и задания органов власти, либо иных контролирующих структур. Именно поэтому утверждать о том били, либо не били в Никопольском РОВД лиц написавших жалобы ко мне, а так же и в вышестоящие структуры, я как корреспондент СМИ не могу. Но вот факт того, что невиновный человек И. был привлечен к суровой ответственности – лишен свободы 7,5 месяцев, почти что 2 года находился под постоянным прессингом, лишился работы, лишился высшего образования, потерял здоровье (что подтверждается медицинскими документами), получил неизлечимую психологическую травму, вычеркнул из жизни немалый отрезок времени- как бесцельно прожитое, а возможно и не обзавелся семьей, - все это лежит на совести и на полной ответственности работников Никопольского РОВД.

И я уверен, что ни один СУД, с них эту ответственность не снимет, и ОТВЕЧАТЬ ИМ ПРИЙДЕТСЯ ПОЛНОСТЬЮ ЗА ВСЕ, содеянное.

29.05.2005.Украина.Никополь.