ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДВОР!

Литературно-музыкальные заметки

Чужие люди хотели ее красоты,
Увы, только для забавы
(С. Трофимов. 1998-й год.)

1. Кто вдохновил?

Вдохновила меня на тот текст, который вы читаете, Джулия Дазера, новый автор Лебедя. Которая опубликовала вот это: http://www.lebed.com/2005/art4216.htm

По-моему, текст отличный. Он ничем не уступает подобным текстам, которые сейчас издаются огромными тиражами в России, скажем, книжкам новой звезды российского литературного небосклона Оксаны Робски. Она уже издала две книжки, которые по популярности затмили даже Дарью Донцову; одна из них - "Casual", входит в шорт-лист Нацбеста и имеет все шансы его получить.

Т.е., я бы даже осторожно заметил, что мы вполне можем рекомендовать Джулию на роль еще одной звезды. После Ирины Денежкиной и Оксаны Робски, третья звезда не помешает, вы же помните, кого любит этот ворчливый старик на Небесах.

Правда, самой Джулии надо писать больше и лучше, а главное, надо чтобы кто-нибудь ее серьезно раскрутил. Будем считать, что почин я делаю этим текстом, правда, не совсем серьезным в смысле раскрутки, потому что пишу я все-таки не про нее. Вернее, про нее только немножко.

Конечно, есть некоторые сомнения у меня, не могу понять, литература это или действительно документальный текст. Cудить трудно, да я и не знаток этих реалий. Если текст документальный, то я по-человечески полностью на стороне автора и желаю ей всего самого лучшего в жизни. Чувствуется, что она - боец и в конце концов добьется своего.

Тем не менее, независимо от того, придумала ли Джулия свою историю или описала реальные события, написано это совсем неплохо, ничуть не хуже ее предшественниц, которые уже завоевали интерес читателя. Так что ей нужно продолжать.

В чем же успех? В том, что я, читатель, вполне сочувствую героине. Я - на ее стороне. Я не осуждаю ее за попытки зарабатывать деньги проституцией. Не потому что я таких уж вольных нравов, а потому, что именно так описанная, она вызывает у меня сочувствие. Мне кажется, Джулия талантлива, помимо того, что она не труслива. На такое решиться могут очень немногие.

Но вдохновил меня текст Джулии на продолжение моей серии, которую я начал несколько лет назад.

Теперь уже понятно, что речь идет о серии. Серии, которую можно условно назвать "О низких жанрах". Именно в рамках этой серии я писал о роке. Писал о Дарье Донцовой, (не в "Лебеде", а в РЖ). Писал о песенной поэзии, отвечая Губайловскому из "Нового Мира". Беседовал с Эдельштейном о взаимоотношении беллетристики и так называемой серьезной литературы. Поделив в этой беседе всех литераторов на "писателей" и "рассказчиков". Недавно написал интерактивное эссе о сталинских и нацистских маршах.

Да, я действительно сделал именно низкие жанры литературы и искусства своей основной темой. Наверное, потому, что не считаю их низкими, в отличие от большинства профессиональных критиков. Но я ведь просто читатель, мне можно писать о том, что мне интересно.

2. Хорошая и плохая попса.

Низкие жанры одинаково презираемы снобами, как в литературе, так и в музыке. Не забывайте, что мои заметки - литературно-музыкальные, я буду писать и о том и о другом. (В контексте, под "музыкой" имеется в виду только песня). Но… я хотел бы решительно покончить с одинаковым отношением ко всему, что находится за пределами "настоящей литературы", "настоящей поэзии", "настоящей музыки".

Нормальное отношение среднего критика: “А… попса? А… чтиво? Нет, не слушал. Нет, не читал”. И поэтому считают никуда не годным все попсoвоe, позволяя действительно никуда нe годному в этих самых низких жанрах чувствовать себя абсолютно комфортно.

Кстати, явление это больше российское, в Америке очень даже отслеживают что получилось, а что - нет, где халтура, а где - хорошая профессиональная работа.

На самом деле, качественная беллетристика должна быть написана хорошо. А качественная эстрадная песня, песня, которую запоет вся страна на второй день, должна быть написана не просто хорошо, она должна быть написана гениально. Я приведу примеры таких удач ниже.

В "настоящей" литературе критерии "хороший-плохой" размыты, то, что одна тусовка считает гениальным, другая тусовка считает графоманиeй. Обычный читатель мало интересуется мнением как первых, так и вторых, хотя бы потому что захлопывает случайно попавшуюся ему в руки книгу, которую расхваливают критики, на второй странице.

Но вот Низкий Жанр такого себе позволить не может. Если детектив или фэнтези захлопнут на второй странице, если большинство читателей будет болезненно морщиться, пытаясь дочитать первую, тогда ясно - это халтура. Текст написал совершенно бездарный человек. Графоман с гарантией.

То же - с песней. Если предлагают шлягер, то его должны запеть все. Если не запели или хотя бы не замурлыкали, несмотря на то, что муж, друг или отец проплатили и клип, и бесконечный его показ по Первому Каналу в течении месяца, это тоже халтура. И тем из пишущих, кому небезразлично, что читают и слушают миллионы, а не несколько десятков друзей Кролика, как в случае с "настоящей литературой", изданной за счет автора тиражом в 100 экземпляров, надо очень четко и публично писать об разных результатах тех, кто работает в "низких жанрах".

Но дальше я бы хотел писать не о достижениях и провалах беллетристики и попсы, а о новом Жанре, который просматривается в массовой литературе.

Предлагаю внутри всех жанровых книг выделить особую "дворовую литературу". Именно к ней относятся творения Ирины Денежкиной и Оксаны Робски. Именно к дворовой литературе относится и текст нового автора Лебедя Джулии Дазеры. Сразу поставлю точки над "i". Мне этот жанр нравится.

Читателям, наверное, сам термин "дворовая", хорошо знаком. Но в другом сочетании: "Дворовая песня".

Изначально дворовая песня это не что иное, как народная городская песня. В первой половине девяностых годов прошлого века дворовой песне была посвящена регулярная передача на ТВ, которая называлась "В нашу гавань заходили корабли". Я думаю, что об этой передаче все хорошо помнят.

Передача сошла с экранов, и я знаю, почему она ушла. Потому, что именно дворовая песня стала наиболее удачным глобальным проeктом профессионалов в попсе второй половины девяностых. И в связи с тем, что туда пошел профессионал, как в колхозы пошел середняк, были вытеснены малоудачные на фоне профессиональных работ дворовые песни прошлых лет, да и не так уж много было среди них тех, что стоило бы вспоминать. Хоть шедевром старой, доброй дворовой песни был текст, сочиненный как раз будущим профессионалом, писателем Виктором Конецким. Именно он в десятом классе сочинил самую популярную дворовую песню России 20-го века. "В Кейптаунском порту". На мотив другой тоже очень популярной, но не дворовой, а еврейской песни "Ба мир бисте шейн." Так что и лучшая дворовая песня прошлых времен тоже была создана будущим литератором-профессионалом. Не зря мы, те, кому далеко за ... дeсят до сих пор поем:

В Кейптаунском порту
С пробоиной в борту,
“Жанетта” поправляла такелаж,
Но прежде чем уйти,
В далекие пути,
На берег был отпущен экипаж.

И ощущаем себя молодыми, храбрыми и бесшабашными матросами "Жанетты". Конецкий создал бессмертный шедевр.

Однако, вернемся в 90-e. Нет сначала заглянем в 80-е.

В 80-х самым крупным явлением русской культуры стал русский рок. Это было золотое десятилетие Рока. Конечно, дворовая песня, которая почти мгновенно стала делом профессионалов, не может сравниться по повсеместному влиянию на умы с русским Роком 80-х, но внутри попсы она победила все остальные песенные жанры.

Впрочем, все остальные” - это слишком громко сказано. Все остальные представляла неутомимая семья Пугачева-Киркоров. Они давали путевку в жизнь десяткам птенцов гнезда Пугачевой. И поддерживали все то, что лично я терпеть ненавижу в попсе. Т.е., фальшь, фальшь и еще раз фальшь. Никаких нормальных чувств, все должно быть или очень красиво, как дорогой кладбищенский венок, или крайне примитивно, как шедевр Киркорова "Зайка моя".

Вспомним середину 90-х. Рок 80-х был настоящий, но он умер. Сюрреалистическое явление Земфиры народу вместе с ее сюрреалистическим успехом было впереди. От пугачевского семейства нормальных людей, но не поклонников рока или классической музыки - тошнило. Нужно было что-то, что бы стало настоящим для обычного слушателя.

И это “что-то” тогда, в середине 90-х, и появилось. И началось золотое пятилетие профессиональной дворовой песни. Песни, где не в роковых аккордах, а в простых запоминающихся мелодиях, трогательным, как и полагается в грустной дворовой песне, голосом пелось то, что проникало в душу миллионам. И когда это случилось, Пугачева и ее компания сразу стали мертвы. Никакие "Фабрики звезд" и скандалы с матом и розовыми кофточками журналисток не отменят этого факта. Их больше нет.

К сожалению, (это я уже о своих пристрастиях), та же дворовая песня золотого пятилетия окончательно отменила попытки реанимировать рок и очень сильно потеснила бардов. А почему бардов? Потому что они, увы, тоже предлагали своим слушателям несколько фальшивые страсти. Страсти безвременно канувшей в советское прошлое интеллигенции. Обычные чувства обычных людей, опять же отражала только профессиональная дворовая песня.

3.Двор, его исчезновение и возвращение.

Отвлечемся от песен и поговорим о дворе, как таковом.

В Америке в связи с преступностью в некоторых районах некоторых больших городов сейчас распространяются так называемые "gate community". То есть, общины с воротами. Территория подобных общин огорожена и проехать в них можно только через ворота с шлагбаумом. Ну и, разумеется, на воротах стоит охранник.

Обычный советский двор тоже был небольшой "gate community". Потoму что его территория была огорожена стенами дома. Со всех сторон. И попасть во двор можно было тоже только через ворота. Более того, я прекрасно помню, что еще в 50-х годах эти ворота на нoчь закрывались. Парадные, выходящие на улицу закрывались тоже. И запоздавший житель дома, чтобы попаcть домой, вынужден был звонить в звонок и ждать, когда ему откроет ..., нет не охранник, а дворник. Впрочем, дворник выступал здесь в роли охранника. Дворнику, как правило, за то, что его побеспокоили, давали небольшие деньги. Так что он совмещал приятное с полезным: и имел небольшой приработок и охранял обитателей Двора от непрошеных ночных визитeров.

Днем ворота были открыты, но они все равно защищали.Почему? Потому что любой незнакомый человек, который входил в ворота был виден как на ладони. И на него устремлялись десятки любопытных глаз: и играющих детей и старушек на лавочке и доминошников и шахматистов. И у всех в глазах был вопрос:

- Кто таков, зачем пришел?

Человек с дурными намерениями должен был очень внимательно придумывать легенду, оправдывающую его визит во двор. Так было в моей родной Одессе. Не знаю, были ли такие дворы в Москве в это время?

Двор был общей и комфортной для жителей дома территорией. Тем, что сейчас называется в это их самых "gate community" "recreation area". Т.е. местом для общего отдыха и культурного (или не очень, но во всяком случае, безопасного) досуга. Безопасно себя чувствовали и дети, и старики, и даже местные дворовые хулиганы. Они ведь были хулиганами не очень хулиганистыми.

Ну, пошумят, ну споют одну-другую песню под гитару. Ну, подерутся между собой, но недолго и, разумеется, не до смертоубийства. Но чужих хулиганов, которые действительно могли быть по настоящему жестокими и бить до полусмерти или до смерти, во дворе не было.

Во Дворе все друг друга знали. И почти все друг о друге знали. Одесский писатель Аркадий Львов написал роман, который так и назвал "Двор". Те, кто его читал, понимают, что мое описание Двора - это всего лишь бледный фрагмент из моего детства, а живописный рассказ Львова - это действительно подробнейшая картина того, что собой представлял Двор. Молодые, те, кто "Двор" не читал, но интересуются как жили в те годы, могут свое любопытство удовлетворить, прочитав этот роман.

В начале шестидесятых началось массовое строительство хрущевских пятиэтажек и двор начал стремительно исчезать. Пятиэтажки строили не замкнуто. Никаких ворот больше не было, между ними было открытое пространство. В результате, никакого комфортного, своего для обитателей дома и защищаемого от вторжений чужаков пространствa больше не было. А, значит, не стало и Двора.

Так как больше не было общей территории, где все жители дома общались друг с другом, они перестали общаться. И даже соседи по лестничной площадке уже почти ничего не знали друг о друге, просто раскланивались, когда сталкивались при входе и выходе из своих квартир. Ну, а жители другой парадной уже были так же далеки как жители другой страны, а может и другой планеты. О них уже не знали ничего. Распался круг общения.

Казалось бы, Дворы исчезли навсегда. И вдруг, они вернулись. Вернулись в девяностых, пока что только для богатых. Это закрытые территории опять же с воротами и охранниками при них. И снова там появились общие места общения: бассейны, корты, мини-парки, кое-где внутренние кафе и рестораны. И там снова нет чужаков и можно спокойно гулять, играть с детьми, оставлять играющих детей, общаться с соседями. И снова, как и полагается во дворе, соседи уже много знают друг о друге. И снова некоторые из них ходят в гости друг к другу. Дружат, сорятся, мирятся.

Вот этот вернувшийся и описывает в своих книгах Оксана Робски. Она живет именно в таком дворе, дворе для богатеньких. Успех книг Робски не только потому, что про богатых и знатных интересно читать бедным и безвестным. Но и потому, что те, кто помнит свой двор, вновь почувствовали это возвращение двора. Надо отдать должное и героям Робски. Ведь они вернули в Москву двор. Без них бы не было новых дворов и невозможна была бы "дворовая литература". Так что Робски сделала их своими героями в какой-то степени заслуженно.

================================

Вынужденное отступление.

Этот текст был написан в среду, 8 июня. А в четверг вечером, я открыл первую страницу заключительной части трилогии Сергея Лукьяненко про Светлых и Темных. Третья книжка называется "Сумеречный дозор", в отличие от "Ночного дозора" и "Дневного дозора". И сразу же в первых строках книги прочел вот что:

- Настоящие дворы исчезли в Москве между Высоцким и Окуджавой...

Дальше Лукьяненко вспоминает эти настоящие дворы примерно так же как их вспоминаю я. Но и это еще не все. Потом Лукьяненко пишет следующее:

- Нет, похоже дворы вернулись. Новые дворы были опоясаны высокой оградой, на проходных сидели подтянутые молодые люди, под английскими газонами прятались подземные паркинги. Дети в этих дворах играли под присмотром гувернанток. -

И т.д. и т.п. Я вынужден написать о Лукьяненко, чтобы меня те, кто читал Лукьяненко раньше меня, не обвинили в плагиате. Честное слово, я написал свои заметки про дворы, на сутки раньше, чем начал читать книгу Лукьяненко.

================================

4. "Провинциальная девчонка".

А теперь вернемся к песне. Новая дворовая песня, о которой я толковал выше, не была песней дворовых хулиганов. Т.е. это не был стиль шедевра Конецкого.

Мы знаем, что существует так называемая женская проза. Новая дворовая песня, именно та песня, что сделалась визитной карточкой того пятилетия, была девичьей дворовой песней. Она была трогательной, а не бесшабашной. Ее пели девочки, а не мальчики. Ее сюжет был сюжетом из реальности. Я имею в виду ее основной сюжет. Никаких дальних морей, пиратов и ковбоев. И так же как в случае с абсолютным шедевром старой дворовой песни, тогда родился шедевр новой дворовой песни. Его создал мало кому известный автор С.Трофимов, а спела уже к этому времени известная довольно хорошо певица - Натали.

Посмотрите на ее фотографию и подумайте не напоминает ли она вам кого-то? Вспомнили? Да, разумеется, это российский вариант секс-симовола Америки Мерлин Монро. Вот вам даже фотография великой Монро. Можете сличать:

Спела она его замечательно. Не только потому, что Натали хорошая певица. А еще и потому, что она пела о самой себе. Именно она и была героиней своей песни, провинциальной девчoнкой. Именно она жила в провинциальном Дзержинске, Горьковской области. И именно она приехала завоевывать Москву. И завоевала ее.

Дзержинск родина еще одного из великих русских рокеров, Сергея Чигракова (Чижа). Но Натали, (ее настоящее имя - Наталья Рудина) достойно продолжила триумфальный взлет дзержинца Чижа. Года за полтора до появления

"Провицниальной девчонки" почти из всех распахнутых летом окон всех городов России доносился ее мегахит: "Ветер с моря дул". Ветер, который дул с моря, - такого далекого от родного города Наташи Рудиной, - пронесся хитовым ураганом по всей России, всему бывшему постcоветскому пространству и не утихает до сих пор во всех местах, где живут люди, слушающие российскую попсу, от Хайфы до Мюнхена, от Сиднея до Ванкувера, от Сант-Яго до Сеула. (Русские корейцы в Сеуле любят русскую попсу больше чем мало знакомые им корейские песни.)

По-моему, этот хит стал самой популярной мелодией всех девяностых. Но мы вернемся именно к "Провинциальной девчонке." Именно эта песня сделала меня одним из поклoнников Наташи Рудиной. Потому что услышав ее и еще ничего не зная о Натали, я понял, что это ее жизнь, она спела песню о себе. И только потом, я узнал что это действительно так. В этой песне была правда, то есть то, чего не было в песнях клана Пугачевых.

Вот теперь я могу объяснить почему именно текст Джулии меня вывел на то, что вы читаете. Потому что автор Трофимов и исполнительница Натали в нескольких куплетах этой песни еще тогда, в 1998-м году, рассказали нам такую же историю, которую уже в подробностях и деталях нам предложила и Джулия в своем тексте.

В "Провинциальной девчoнке" нет натуралистических подробностей. А сходная ситуация описывается только двумя строчками. Теми строчками, которые я вынес в эпиграф:

Чужие люди хотели ее красоты,
Увы только для забавы.

Но зато именно в "Провинциальной девчонке" есть трогательная вера в то, что героине все-таки повезет. В тексте Джулии пока такой веры нет. Ну что ж, жизнь, к сожалению, отличается от песен далеко не в лучшую сторону. Но ведь Натали повезло! Значит иногда мечты сбываются.

5. Сюжет номер 1.

Снова вернемся к литературе. Каков основной сюжет того, что я назвал девичьей дворовой литературой? Жизнь Двора? Не совсем? Жизнь Богатых и знатных? Да, есть и это, но тоже не совсем. У истоков дворовой литературы стоит гениальный сюжет. Сюжет универсальный. Сюжет, который до сих пор остается сюжетом номер один и в массовой литерaтуре, и в кинематографе. Это сюжет великой сказки "Золушка". Вот на чем базируется почти вся эта литература.

Если вернуться в современную Россию, то наиболее точно пишет своих "Золушек" сегодня в России Татьяна Устинова. Почти все ее романы, о них, о золушках. И фильмы, которые уже сняты по этих романам - тоже.

Криминальный сюжет у Устиновой не главное. Это только прибамбасы, в основном, для читателей противоположного автору романов пола. Впрочем, с этим, с прибамбасами, Устинова справляется совсем неплохо. Тем не менее, в типичном романе Устиновой есть всегда девушка, которая не блещет внешностью, но богата внутренним содержанием. И именно ее такую внутреннюю, а не внешнюю красоту находит очередной принц. Которого она еще и спасает от чего-то очень опасного. Благодаря своей храбрости и уму, а не только духовному миру.

У Устиновой есть особый пунктик - некоторые ее Золушки - толстые. Наверное, потому что и сама Устинова не столь изящна, как ей бы хотелось. Например, именно такова толстая золушка - Варвара Лаптева, - в романе "Подруга особого назначения" и в фильме, снятом по роману.

Но сравнительно молодой олигарх, хозяин заводов, газет, пароходов, т.е. тот самый принц, полюбил именно ее, Варвару, уже не молодую и еще толстую.

В фильме по роману, впрочем, я этому верю. Потому что в фильме Варвару играет, во-первых, потрясающе талантливая, а, во-вторых, еще и потрясающе красивая Ирина Пегова. А фигура Пеговой? Она действительно не фотомодель. Более того, ее можно даже назвать толстой. Зато у толстой Пеговой рост не метр 80, как у плоских вешалок, которые нам пытаются навязать как эталон красоты несколько последних десятилетий, а рост Венеры Милосской, метр 60 с небольшим. Еще у нее фантастически крaсивый бюст. Но совершенно натуральный а не силиконовый, как у Памелы Андерсон.

Впервые я ее увидел в замечательном фильме "Прогулка", Алексея Учителя и был сражен. Все вместе, в одном флаконе. И потрясающая игра, и потрясающий бюст, и потрясающие глаза, и потрясающие губы. И даже походка - и то потрясающая, хотя ходила она не как фотомодель. Так что уже в роли Варвары Лаптевой она смотрелась для меня так же потрясающе.

Я думаю, что не только для меня. Мне кажется, что 9 мужчин из 10-ти предпочтут любоваться толстой Ириной Пеговой, а не худыми красотками с лошадиными физиономиями и торчащими мослами. Впрочем, это только мое личное мнение. Вот этот пунктик Устиновой про толстую Золушку, которую предпочел принц-олигарх, я принимаю как правду, особенно когда в роли толстушки - красавица Пегова.

Но... давайте по-честному. Гениальный сюжет половины книг всей мировой литературы и половины фильмов, сюжет "Золушки", на самом деле, не что иное, как Великая Ложь. Суперложь, судя по масштабам ее распространения и использования.

Жизнь полностью опровергает эту сказку “в части” счастливого конца. Это не значит, что сюжет Золушки вообще не реален. Он очень даже реален в его начальной стадии, вплоть до венца. Сотни тысяч молодых и красивых золушек по всей Земле находят принцев. В основном, двадцатилетние и длинноногие золушки находят сорока-пятидесяти-шестидесятилетних, лысоватых, несколько утративших былую стройность, но имеющих достаточно весомый кошелек принцев.

Кто имеет известность, кто - солидный счет в банке. А кто, и то и другое. Но... сказочная Золушка своего принца любила и принц ее - тоже. Реальные Золушки любят почти всегда не самого принца, а то, чего он добился. Некоторые из них, самые порядочные, себя уговаривают, что и принца любят. Но таковых - меньшинство. Большинство же понимает что им надо от принца. И ищут своих принцев в отличие от праведных чекистов Дзержинского, с холодной головой и с холодным сердцем. Типичная Золушка - это особа типа Ивонны Трамп, которая отcуживает у своего принца сотню-другую миллионов долларов, а потом посылает его подальше.

Впрочем, бывают и принцы, которые быстро догадываются, чего от них хочет Золушка и выгоняют ее из дворца, оставляя ей минимально необходимое содержание, если брачный контракт был составлен достаточно умело. Но так бывает среди настоящих принцев, людей действительно богатых и знаменитых. Ну, а среди тех, кто чуть поменьше рангом, все проще. Скажем, у пятидесятилетних лысоватых москвичей, провинциальные молодые и длинноногие Золушки отcуживают квартиры и забирают кое-что из мебели. В общем, по мелочам, так как у псевдопринцев замков, а так же заводов, газет, пароходов - нет. А на нет и суда нет.

В общем случае, я не верю в настоящую любовь и счастливую семейную жизнь людей из разных страт. Пэтэушница, приехавшая в большой город из рязанской деревни, которая сумела по Интернету познакомиться с евреем-программистом из Бостона и даже выйти за него замуж, может быть интересна ему как объект приложения своих воспитательных усилий довольно долго. Но вот eй он по-настоящему не будет интересен ни минуты. Она с самого начала будет играть в Золушку и Принца. Ей всегда будут совершенно пофиг дурацкие стишки какого-то Мандельштама, которые будет цитировать ее муж. Она никогда не поймет, почему не надо брать чужого, если никто за этим чужим не присматривает, то есть, если оно плохо лежит. Она никогда не поймет, зачем надо смотреть ту нудную тягомотину, которую ее муж считает шедеврами киноискусства. Так же как читать толстенную книжку, которая называется "Грамматология", в которой не понятно ни одного слова, хотя она как будто бы и напечатана на русском языке. И книжка эта не o программировании и не о компьютерах, которыми муж деньги зарабатывает.

Конечно, в постели можно не вспоминать ни о дурацких стишках, ни о дурацких мужниных книжках, но он ведь старше ее на 20 лет и постель тоже не всегда будет местом, где можно будет забыть обо всем другом. Ее муж - хороший еврей, потому что он - ее муж, но зато остальные, которые в гости шляются, или к которым надо в гости ходить, те, уже просто евреи. А просто евреев она терпеть не может.

Я взял схему из реальных случаев моих знакомых. Поэтому, пришлось вспоминать о всем надоевших евреях. Но подобные пары "Золушка-Принц" имеют бесконечное число вариаций, с одинаковым базовым недостатком: люди из очень разных социальных, национальных, возрастных групп редко бывают счастливы и довольны в браке. У них нет общего детства и юности. У них нет общих прочитанных книг, общих тем для разговоров, у них нет общей основы для дальнейшей их жизни в зрелые годы. Они останутся друг другу чужими. И, наоборот, люди из одной страты с небольшой разницей в возрасте имеют во много раз больше шансов прожить долгую и счастливую семейную жизнь, а потом, уже как в сказке, умереть в один день.

Среди моих друзей нормальные прочные семьи создавались, в основном, когда и он и она были из семей нищих советских инженеров. А вот если он был торговым принцем (т.е. папа - завмаг и уже, значит, по советским понятиям, почти граф местного значения), а она из семьи голодранцев-инженеров, брак этот не был ни прочным ни счастливым.

Этот принцип универсален, он одинаков и для России, и для Америки, и для Африки, Золушка и Принц, пара неустойчивая, как снег в апреле. Тем не менее, Золушки по-прежнему ищут принцев и с удовольствием слушают песни об этих поисках, читают книги об этих поисках и смотрят фильмы об этих поисках.

Хотел бы снова обратить внимание на песню, которая подтверждает то, что я пытаюсь здесь доказать. Эта песня, тоже дворовая, из того же золотого пятилетия. И ее тоже спела все та же любимая мной Натали. Но слова написал уже не Трофимов, а Сосошвили.

Песня рассказывает о том времени в жизни Золушки, когда принц уже найден. И поет Натали вот что:

Не стерпелось, не слюбилось, не к тому причалила
Нe о том сердечко билось, нe о том печалилось
Не нужны мне бриллианты, жемчуга с рубинами
Не хочу теперь богатства, а хочу любимого

Получается, что дворовая песня все-таки ближе к жизни, чем к сказке. Потому что именно эта песня полностью иллюстрирует несовместимость принцев и золушек. Правда, несколько в других терминах, чем предложил я. Но в основе своей написанное мною и спетое певицей Натали - совпадает.

Продолжена ли профессионально сделанная дворовая песня в двухтысячных годах, или, как теперь все чаще говорят - в нулевых?

Мой ответ скорее будет отрицательным. Снова свирепствует команда Пугачевой. Теперь эта команда каждый год строит по "Фабрике звезд". Чтобы все было как у людей, то есть, как в Америке. Здесь "Фабрика звезд" называется еще тупее: "Американский идол". Продукты "Фабрики звезд" регулярно проваливаются на Евровидениях и очень быстро надоедают внутри России. Несмотря на то, что их навязывают на всех российских каналах и спрятаться от них в России нет никакой возможности. Я лично убежден, что если бы ту же "Провинциальную девчонку" качественно перевели на английский и тогда, в 90-х, именно Наташу Рудину послали бы представлять Россию, первое место России на Евровидении было бы обеспечено. Потому что побеждает не формат, как думают пугачоиды во главе с самой бандершой, а талант и искренность. Тем не менее, дворовая песня раcширилась до дворового кинематографа, потому что именно сериалы нулевых годов - главное достижение российского кино. И каждый второй сериал, это снова "Провинциальная девчонка". Сериалы эти смотрят, их любят и они помогают не только реальным провинциальным девчонкам чуть легче относится к страшной действительности, но и провинциальным и даже столичным старушкам, женщинам, мужчинам, всем тем, кому не хватает теплоты и общения, а не только денег.

Российский сериал это новый феномен который вырвался в лидеры российской культуры. Т.е., нулевые годы - это время все более удачных сериалов. Литература, увы, отстает, хотя продолжают трудиться не покладая рук и Устинова, и Донцова. Пришла Оксана Робски со своим "Двором" богатеньких, и, тем не менее, социальный заказ, заказ читателя не выполняется. Новая дворовая литература, по-прежнему, скорее пожелание, чем реальность.

Вот разве что Джулия поможет?

Раз уж я снова вспомнил автора вдохновившей меня публикации, несколько слов ей.

Джулия, я верю, что вы именно та, за которую вы себя выдаете. То есть, "Провинциальная девчонка", которая хочет быть счастливой. Вы, мне кажется, талантливы. Вы, мне кажется, храбры и настойчивы. И вам должно повезти. Я верю, что вам повезет. Ну а эта моя статья частично посвящается вам, она написана во славу будущей звезды новой дворовой литературы. Той литературы, которая нравится мне и не только мне. Хотя бы за искренность.

Приложение.

Полный текст песни "Провинциальная девчонка".

I

Она хотела попробовать выйти на свет -
Увы, в мире все не просто
Она хотела от жизни услышать ответ
Судьба ставила вопросы
Сколько было всего - не наплачешься
Сколько будет еще - не исправишь.
Где ж ты бродишь, любовь,
Где ты прячешься,
Почему как мираж исчезаешь?
II
Чужие люди хотели ее красоты -
Увы, только для забавы.
Но от осколков далекой наивной мечты
Ее душу не избавить.
Манят, манят огни разноцветные,
Манит город большой сладкой сказкой.
И надежда ее безответная
Снова сердце томит понапрасну
Припев:
Провинциальная девчонка
Среди столичной незнакомой суеты,
Провинциальная девчонка
Она заложница несбывшейся мечты.
Провинциальная девчонка,
Я верю что тебе однажды повезет.
Того кто выстрадал, как ты
Земное счастье обязательно найдет.

Демоверсия песни. (Куплет и припев) http://www.mp3search.ru/m3u.html?id=147401

Полный текст песни: "Не стерпелось, не слюбилось".

За окном луна светит полная
А в глазах моих ночка темная
Как желала я все исполнилось
Так чего ж теперь слезы лью

Мне хотелось жить припеваючи
И к богатому я нашла ключи
За него пошла я играючи
Думала потом полюблю

Не стерпелось, не слюбилось, не к тому причалила
Ни о том сердечко билось, ни о том печалилось
Не нужны мне бриллианты, жемчуга с рубинами
Не хочу теперь богатства, а хочу любимого

Надевала я платье белое
Но не ведала, что я делаю
Обмануть себя не сумела я
Клеточкой своей, золотой

Не горчи вино не допитое
Не томись слеза не пролитая
Раз любовь зовет не забытая
Значит, берег есть и другой

Не стерпелось, не слюбилось, не к тому причалила
Ни о том сердечко билось, ни о том печалилось
Не нужны мне бриллианты, жемчуга с рубинами
Не хочу теперь богатства, а хочу любимого

Не хочу теперь богатства, а хочу любимого.

Демоверсия песни.(Первый куплет) http://www.mp3search.ru/m3u.html?id=147390