ДЕЛО "У.ХР."

14-06-2005


или как 50-долларовая ассигнация породнила население небольшого городка

ОБ АВТОРЕ
Жуков Владимир Вадимович. Родился в 1955 году. Окончил исторический факультет МОПИ им. Н.К. Крупской и аспирантуру АПН СССР. Кандидат педагогических наук. Творческую деятельность начал в газете “Московский комсомолец”. Работал учителем и завучем в школе, затем научным сотрудником в НИИ, редактором в периодических изданиях. В 1990-е годы вел авторскую программу на телеканале РТР. Член союза журналистов Москвы.
Рассказы пишет с 2004 года, публикуется в периодике (журналы Искатель”, “Московский вестник”, “Новое время”, “Подвиг”, “Полдень XXI век” Б. Стругацкого, “Природа и человек (Свет)”, “Сельская новь”, “Юность”, газеты “Моя семья”, “Трибуна” и др.).

Началась эта история в середине 90-х, когда молодка по имени Фарида приехала с тремя детьми в степной российский городок N.

Среди немногих ценностей, привезенных ею с южных рубежей нашей бывшей общей Родины, были 150 долларов, вырученных от распроданного перед отъездом нехитрого домашнего скарба. Один из двух волшебных заморских фантиков, что номиналом покрупнее, отдала Фарида за устройство на работу дворничихой, другой — за то, чтобы ее младшенького, 5-летнего Шурика, приняли в детский сад рядом с общагой.

Боясь перепутать заветные бумаженции, простодушная Фарида меленькими буковками пометила на каждой, так сказать, конечный пункт назначения. На 50-долларовой банкноте, к примеру, красовалось загадочное "у.хр".

Городишко оказался ну совсем патриархальный, баксы здесь были не в ходу. Ими допускалось разве что "отблагодарить", да и то лишь с недавних пор.

Тем не менее очень скоро купюра с неблагозвучным имечком угодила к местной участковой врачихе, от нее — к замглавврача по лечебной части, затем к самомý главному и далее перекочевала в райздравотдел. Отсель она волею случая впорхнула в единственную в городе будку ГАИ, а уже оттуда, недолго промаявшись в душной инспекторской рукавице, прошмыгнула в нижний ящик стола директора городского кладбища.

К тому времени, как Шурик пошел в шестой класс, "у.хр.", совершив по городу несколько замысловатых кругов, юркнула в карман старого, слегка тесноватого халата председателя военкоматской медкомиссии, далее одним махом переправилась в новенький скрипучий сапог военкома и уже вот-вот должна была штопором взвиться наверх в связи с присвоением бравому майору очередного звания...

Должна была... да не взвилась. Так как в отсутствие дома взрослых оказалась "экспроприирована" Шуриком, в тот период активно нюхавшим клей "Момент" в компании с малолетним отпрыском военкома.

Факт хищения обнаружился в тот же вечер. Срока Шурику по малолетству не дали, но на учет в инспекции по делам несовершеннолетних поставили.

Изъятую же "у.хр." вернули законному владельцу, после чего она была унаследована одним из местных судейских и успела совершить еще не один затейливый кульбит, прежде чем их с Шуриком пути вновь мистическим образом пересеклись.

Нашему герою было 14, когда они с приятелями вскрыли стоявшую во дворе новенькую "ауди", записанную на имя старушки-матери доблестного стража уездной налоговой полиции. Там-то, в барсетке на заднем сиденье, и подстерегала Шурика коварная "у.хр.".

На этот раз ему дали два года. А роковая искусительница, будучи возвращена потерпевшему, выбрала своим очередным хозяином директора городской гимназии: до выпускных экзаменов оставалось уже, что называется, рукой подать.

И все бы ничего, если бы супруге этого местечкового Ушинского не приспичило поменять доллары на рубли. Вот тут-то и выяснилось, что купюра — фальшивая, причем исполнена подделка на безукоризненном техническом уровне.

Поднялся страшный шум, к делу подключилась даже краевая ФСБ. Для маленького N. это было равнозначно приземлению НЛО на центральной площади.

Следователи насели на "Ушинского", потянули ниточку и тут им открылось целое "генеалогическое древо", вымахавшее за девять лет из скромного зернышка, посеянного добрейшей Фаридой.

Для флегматичного N. то было время поистине шекспировских страстей. Напуганные перспективой оказаться соучастниками особо тяжкого преступления против государства, представители местного истеблишмента дружно побежали к следственной бригаде с чистосердечными признаниями, отчаянно стуча и на самих себя, и друг на друга.

Привычный городской миропорядок рухнул в одночасье. Один за другим отменялись всевозможные юбилярии и торжественные проводы на пенсию, не говоря уже о столь обыденных житейских радостях, как повышения по службе или, скажем, коллективные выезды на природу.

А один из местных эскулапов, хотя и не имел к делу "у.хр." ни малейшего отношения, сам решил выдать государству нажитые непосильным трудом 63 американских доллара, а заодно и 10 болгарских стотинок, давно, впрочем, вышедших из обращения.

Героям нашей истории несказанно повезло: до начала шумной компании по изобличению "оборотней в погонах" оставалось еще целых полгода. Поэтому, незаинтересованно отследив по цепочке путь злосчастной банкноты и выявив все 87 или 88 полуживых от страха душ, которых она породнила своим недолгим пребыванием (а иных по два и даже три раза), фээсбешные дознаватели вышли, наконец, и на таинственное "у.хр.". Коим оказалась всего лишь Ульяна Харитоновна, по жизни почти такая же затурканная матерь-одиночка, как и ее благодарительница. А уж вслед за ней без труда вычислили и саму Фариду, волею судеб расположившуюся в основании сей, как заметили бы экологи, "пищевой цепи".

К сожалению (или к счастью?), наша скромная труженица метлы так и не смогла вспомнить, где и при каких обстоятельствах приобрела она купюру, оказавшуюся липовой. В итоге доказать изготовление подследственной фальшака не удалось и ее привлекли лишь за распространение.

Впрочем, и здесь провинциальная Фемида проявила редкостную гуманность. Как многодетной матери, отмерили Фариде всего год исправительных работ, и государство вполне удовлетворилось скромными 60% от ее 800-рублевого дворницкого жалованья.

За всеми этими процессуальными хлопотами между тем осталось непонятым главное: фаридина бумажечка-то отнюдь не была пустышкой. Похоже, она и в самом деле обладала некой волшебной силою. Иначе как бы это нашей героине удалось, образно говоря, накормить своими шестью хлебами такое немереное количество народу?...

На этом рассказанная мной история, увы, заканчивается. Потому что "у.хр.", вокруг которой закручивалась ее главная интрига, в конце концов вновь исчезла. На этот раз, видно, уже навсегда. Ходили упорные слухи, что досталась она ушлому корреспонденту краевой газеты, наведывавшемуся в N. как раз в связи с нашим делом.

Так оно было или нет — трудно сказать, но никакой огласки в прессе история волшебного чуда-дерева почему-то не получила.

Что касается Шурика, то, со слов матери, он вот-вот должен освободиться досрочно — за примерное поведение. Это дает Фариде основания надеяться, что сын еще возьмется за ум и выучится, к примеру, на судью или врача, или, в крайнем случае, на педагога.

Комментарии

Добавить изображение