ПИСЬМА ИЗ АФРИКИ

Предисловие к запискам дочери.

Я никогда не была в Африке.

Последие два месяца я читала письма Юли из Мозамбика с таким живым и растущим интересом, что подумала о других никогда не гулявших в Африке читателях. Поэтому я спросила ее разрешения перевести несколько писем на русский язык, ничего не меняя и не добавляя. Привлекательность записок была для меня в простоте и непосредственности взгляда двадцатилетнего человека, не помнящего по-настоящему советского времени, на новый для него мир.

Мне же остается только объяснить, как и зачем Юля оказалась в южной Африке.

В Мозамбик Юля приехала как доброволец-консультант компании ТехноСерв - благотворительной организации, ведущей проекты в странах Африки и Латинской Америки. Цель компании как и нескольких аналогичных частных фондов (мощности последних, например, для Африки - фонда Ага Хана, значительно превышают возможности ТехноСерв и частично ориентированы на прибыль) – “помочь включить третий мир в мировую экономику”. (В ковычках как мое собственное сокращение развернутой формулировки, которую желающие могут найти на сайте www.technoserve.org. ) На работу приглашаются студенты и выпускники бизнес-школ, с необходимым опытом работы. Среди добровольцев есть конкурс, это понятно – и в ту пору жизни, когда время синоним крыльям и тело не возражает спать на вокзальной лавке, смысл придает вес романтике и любопытству.

Работать приходится много, 50-60 часов в неделю плюс домашняя работа до поездки. Для тех, кто совсем незнаком с бизнесом, скажу, что, например, такое нехитрое задание, как доведение продукта до экспорта (при уже налаженном производстве), занимает в среднем год бумажной работы.

О деловой стороне поездки, однако, следует писать отдельно (я перевела минимум относящихся к бизнесу писем). Так много разочарованных в Африке людей, так много их эмоций в печати. “Оптимальное инвестирование в Африку – случайный сброс долларовых купюр с самолета”. И все-таки, многие доказывают несправедливость этой мрачной шутки. Все, кто может похвастаться успехами неслучайной стратегии, придерживались главного правила – не финансировать правительства и помогать только частным компаниям. Не везде такое возможно. Мозамбик относится к “благополучным” странам – продолжительная гражданская война, вспыхнувшая после завоевания независимости от Португалии 30 лет назад, закончилась к середине 90х годов. Страна встает на ноги.

Елена Негода

...Трудно поверить, что я в Мозамбике меньше недели – кажется, что уже больше месяца беспрерывных работа-перелет-работа-переезд-работа...

После нескольких дней в столице Мапуто, мы на севере, в провинции Нампула.

Мапуто интересный город, улицы носят имена коммунистических лидеров – Мао Цзе Дуна, Владимира Ленина ... и я никак не могла привыкнуть, что каждое заведение какого-то значения (отель, офис, банк, магазин) имеет вооруженную охрану у входа. Я чувствовала себя очень важной персоной : несколько охранников у гостиницы, шофер везет в офис, несколько охранников у офиса.

Здесь же, в Нампуле, совсем другой мир. В субботу утром мы встретились с нашим шофером Фернандо, его отрекомендовали как “лучшего агронома в Мозамбике”. Интересный парень, у которого друзья в каждом городе. С его помощью мы работаем над бизнес-планом новой плантации анакарды и обрабатывающей кешью фабрики на самом севере страны, поэтому сейчас изучаем уже существующие – успешные и не очень – в похожих местах.

Недавно ездили в городок Немиге, у побережья. Там плантация и работающая фабрика. 3 часа езды, максимальная скорость 25 миль в час, частые остановки у дыр на дороге. Красивый до боли пейзаж – плоскогорье, высокие травы, разбросанные среди трав деревья анакарды (кешью) и манго, торчащие из земли громадные камни. Мы проезжали отдельные дома и маленькие деревеньки с земляными хижинами и соломенными крышами, играющие на улице дети всегда останавливались, провожали нас взглядом – потому ли, что машины редкость или белые люди редкость, не уверена – улыбались в ответ на улыбку, махали руками.

Немиге – красивая деревенька. Одна главная улица, два каменных здания, оставшихся от колониальных времен, множество хижин. До того, как открылась фабрика, в деревне жили 40 человек и было две оплачиваемые должности мэра и начальника полиции. Сейчас там около 3000 жителей - 600 работников фабрики, члены их семей, рыбаки, торговцы. Мы поехали в местный аэропорт (грунтовую взлетно-посадочную полосу) встречать прилетевших к нам на встречу группу из UNDP - Фонда Развития ООН.

Вся деревня вышла встречать самолет, такое событие здесь бывает раз или два в году. По фабрике за нами следовала группа местных начальников. Потом, когда делегация улетала, снова вся деревня собралась провожать и ребятишки бежали за самолетом, пока он не оторвался от земли.

Вечером ходили на местные танцы. Деревенская дискотека – это огороженная деревянными палками площадка под открытым небом и несколько столов по краям – единственное место в поселке с электричеством от генератора (если не считать дома при фабрике, где мы остановились). DJ крутил коктейль из хип-хопа, техно, софт-рока и португальских мелодий. Меня больше всего удивило, как все были наряжены – днем женщины носили традиционные длинные яркие юбки, а на танцы все пришли в джинсах и безрукавках. Несколько ребят узнали нашего агронома Фернандо, встали из-за своего стола и уступили его нам. Когда мы расположились, к нам подошел другой парень и попросил разрешения для себя и своей жены сесть рядом. Он рассказал, что работает “профессором” в местной школе, попал сюда по распределению из Мапуто, точнее по назначению, так как выбора не было. Его жена приезжает иногда навестить, она ненавидит деревенскую жизнь. Но он рад, что может посылать ей заработанные деньги. На учителе была футболка с надписью God bless America, и в ответ на мое удивление он закричал “я люблю вашу страну, она дала нам моего любимого Брайана Адамса!”, потом подошел к DJ, попросил поставить ‘everything I do’ и стал танцевать с женой. У меня не хватило духа сказать ему, что Брайан Адамс канадец...

Самое трудное для меня – приспособиться к местному расписанию. Все начинается и заканчивается раньше, потому что день проходит с солнцем – с 6 утра до 5 вечера, все работают только в эти часы.

И в воскресенье в Немиге нас разбудил местный рынок в 6 утра, он расположился прямо у нашего дома. Прошлись по базару, на нем торговали всем – от ярких юбок до велосипедов. Потом Фернандо повез нас на пляж, возле острова Мозамбик. Пожалуй, это самое красивое океанское побережье, которое я когда-либо видела – белый песок, голубая вода, безлюдно, за исключением нескольких парней под деревом, где мы припарковали машину. Они продавали ракушки. На обратном пути Фернандо сказал нам, что следует купить у них что-нибудь “для поддержания отношений” - я интерпретировала это как “плату за то, что ничего не сломали и не украли”. Теперь у меня целая коллекция бус из ракушек....

Сейчас мы вернулись в Нампулу, столицу провинции. Этот город намного меньше Мапуто. Но в нем есть один светофор (его включили в прошлом году) и одно здание с лифтом. Вчера знакомились с местной кешью-фабрикой, больше и лучше организованной, чем предыдущая. На ней построены туалеты и душевые кабинки для работников, и есть даже “детский сад” - огороженная бетонная площадка с наблюдателем за детьми работающих женщин. Когда я делала снимки для проекта, все женщины остановили работу и стали просить меня их сфотографировать.

Завтра мы едем в провинцию Кабо Делгадо, в город Пемба. Там будет встреча с местными лидерами проекта постройки новой фабрики по переработке кешью (орехи- ред.). Нам же предстоить до воскресенья разработать и написать бизнес-план.

. . . .

Последние дни в Нампуле были интересными. Встречались с несколькими владельцами кешью-фабрик. Все иностранцы – один из Португалии, другой из ЮАР, третий с Ближнего Востока. Все они считают себя аутсайдерами, хотя и провели в Мозамбике большую часть жизни. О работниках своих фабрик говорят – “мозамбикцы не любят работать, не надежные, противятся изменениям”.

И я стала замечать несколько водоразделов, расовых и классовых. Во-первых, очевидна разница между черными и всеми остальными португальцами, южноафриканцами, европейцами. Нас поразило, когда на обратном пути из Немиге в Нампулу ассистент Фернандо попросил “подкинуть” его на машине и все 5 часов просидел в багажнике пикапа, хотя и в кабине было достаточно для него места. Чувствовала себя неловко, потому что мы были не вправе что-либо сказать.

Когда мы ехали в Памбу, водитель щелкнул пальцами, подзывая торговцев напитков на остановке... Кажется, что работники сферы обслуживания стоят на ступеньку ниже в обществе, в ресторанах считается нормальным, когда требуют внимания официантов выкриками и хлопками.

Еще один барьер для меня – языковой. Взятый мной курс португальского принес больше вреда, чем пользы – оказалось, что то был бразильский португальский, очень отличающийся от местного: чем больше я старалась на нем объясниться, тем больше меня не понимали. Так что сейчас я вернулась к верному испанскому. Оставила obrigada, bom dia, shta bem, которые все равно звучат как смазанный испанский.

В Пембу, самый северный портовый город страны, мы приехали в среду. Встретились с лидерами благотворительной части организации-спонсора будущей фабрики, они произвели на меня большое впечатление. (Особенно Минос. Он вырос в этих местах, ходил в школу через дорогу от нынешнего офиса, отучился в коллежде и вернулся в родной город.) Они выбирают для проектов беднейшие районы в беднейших странах, организуют доставки продовольствия, классы грамотности, субсидируют фермы. Это тот случай, когда сразу видишь большую разницу от малых вложений, понятно, почему люди рвутся помогать с таким энтузиазмом.

После рабочей недели воскресенье в Пембе было особенно замечательным. 95 градусов (35 по Цельсию) при 95-процентной влажности. Пошли на пляж, там зашли в бар “Дельфин”, где местные жители проводят целый день. Нам его рекомендовал Минос, и, разумеется, с ним мы там и встретились. С ним и со всей его семьей, его маленькие сыновья играли на песке в футбол с другими мальчишками. Нам повезло, нашелся свободный столик. Мы сидели и смотрели на океан. Женщины, по пояс в воде, шли с сетями в руках и корзинами на голове. Наверное, ловили креветок. Очень не хотелось уходить.

. . . .

В понедельник пришлось лететь в Бейру, оттуда ехать в Чимойо. Удивило, что на дороге было много людей. Потом людей стало еще больше, и все несли желтые флаги. Пришлось остановиться. Навстречу нам двигалась автоколонна. Оказалось, что демонстрируют в предвестие Дня Независимости. Несли “факел человечности” через всю страну, чтобы в день праздника - 25 июня – вручить его президенту. Мы увидели этот факел, когда поющая и кричащая толпа проходила мимо – на высоко поднятой руке его держала одна женщина.

Чимойо расположен вдали от побережья, в центре страны, близко от границы с Зимбабве.

Город сильно отличается от тех, где я была до этого. Во-первых, климатом – здесь на десять градусов прохладнее и вечером нужно одевать что-нибудь с длинными рукавами. Во-вторых, чувствуется, что люди живут богаче. Значительно меньше детей бродит по улицам, прося денег, чтобы купить хлеб. Здесь уличные дети продают карточки для мобильников. На дорогах больше машин, и заметна ночная жизнь – на нашей улице все время звучит музыка и пение.

Мы остановились в небольшом B&B в стороне от центра, на немощеной улице без фонарей. У хозяев четыре собаки (пока насчитала), одна из них обязательно встречает нас по приходе домой. На ночь их оставляют на улице, лаять вместе с коллегами из других домов (в каждом доме несколько собак, как нам объяснили, для безопасности) и бездомными с улицы. Еще у нас живет говорящий попугай, который будит всех по утрам. Его зовут Jethro, но первые дни я думала Death Row’…

В понедельник мы сходили за продуктами в ShopRite, южноафриканскую сеть продмагов, и наконец, впервые купили кешью. Оказалось, что они были из посещенной нами на прошлой неделе фабрики! Неподалеку было открыто только одно заведение, London Pub, оно оказалось переполнено пьющими пиво бритами (британцами), мне так показалось. На самом деле это были фермеры из Зим (Зимбабве здесь называют Зим, а Мозамбик Моз). Мне потом объяснили, что в связи с новой государственной политикой в Зимбабве, белых фермеров прогнали с их земель, и они перешли границу и начали строить фермы в Мозамбике. Теперь мы не единственные белые люди в округе.

Больше всего меня продолжает удивлять способность местного населения носить вещи на голове. Я видела маленьких детей, несущих на голове ведра с водой, женщин, несущих большие корзины с фруктами или зерном, мужчин, балансирующих трехметровые бревна, а в Нампуле я даже видела человека, несущего на голове столик и четыре стула.

. . . .

В пятницу вечером я решила поддаться духу приключений и заказала в местном ресторане “специальное блюдо из мозамбикской кухни”, несмотря на то, что из его названия (‘mathapa’) и описания ничего не поняла. Принесли зеленую пасту из маниоки вперемешку с арахисами, на тарелке с рисом. Я размазала все по тарелке и, наверное, долго на нее смотрела, потому что парень с соседнего столика подошел и стал смеяться, “ха-ха, матапа”. Так и не поняла, смеялся ли он надо мной, потому что я заказала матапу, или над самим блюдом, которое выглядело странно.

В субботу мы забрались на “голову старика”, большую гору в нескольких километрах от города, которая выглядит как профиль старика, смотрящего в небо. Сначала шли через город, по грунтовым дорогам, вдоль которых стояли бамбуковые лотки, торгующие всем – от вяленой рыбы до стирального порошка. Видели несколько импровизированных кинотеатров – бамбуковых хижин, покрытых черным брезентом, внутри деревянные лавки, сидят люди, смотрят фильм по телевизору, парень у входа собирает плату. Звук можно слышать с другого конца улицы, и даже слишком громко для ребятишек, расположившихся по сторонам хижины и подглядывающих в щели.

Восхождение на гору было совсем нелегким! Дорога шла так круто вверх, что несколько раз я думала, что подскользнусь и упаду. Когда я остановилась, чтобы перевести дыхание и увидела старушку, спускающуюся вниз, то поняла, какой же я слабак – если уж она смогла подняться на гору босиком, мне стыдно жаловаться.

Вид с вершины был необыкновенный. По одну сторону – Чимойо с окрестностями, по другую поля и леса. На вершине горы было довольно многолюдно: веселилась группа юношей, несколько человек сидели читали в стороне, какой-то странник в бедых одеждах с деревянной тростью молился, кто-то с Библией в руках громко пел.

Мы познакомились с одним мальчиком, который поднялся на гору со своим велосипедом, он очень хотел поупражняться в английском. И я совсем не возражала поупражняться в португальском... Потом он спустился вместе с нами и повел познакомить со своей семьей, которая жила в одной из хижин на нашем пути домой. Мальчик представил нас матери и сестре, они сидели в группе женщин, заплетающих косички. Все оказались очень дружелюбными и старались говорить по-английски, но все окончилось смехом и переходом на португальский. Женщины взяли с нас обещание прийти в следующие выходные и поучить их английскому. Наш юный друг, Боб, проводил нас до дома и сказал, что будет ждать на горе через неделю.

Воскресенье было еще одним утомительным днем в горах, на этот раз с нашим боссом Руи. Он повез нас к Чимойской дамбе и озеру, где недавно приобрел участок земли. Ему надо было встретиться со старейшиной – regalo – который заправляет делами в той области, и получить разрешение на постройку дороги к купленной земле. Еще важнее было прийти к соглашению с живущими на земле местными жителями. Покупка земли здесь нелегкий процесс. Сначала надо найти участок (большая часть земли уже раскуплена), внести плату, потом собрать общественность и старейшину, живущих там. Если они согласятся, то можно подавать заявление в государственную контору по покупке земли. Руи прошел этот процесс дважды со своим участком, но до сих пор так и не знает статуса своих владений.

Руи с двумя охранниками и собакой Пеппи (родезийским риджбэком, похожим на Scooby Doo) и я с Дэвидом – все поместились в лэнд ровер, но из-за бездорожья и зарослей диких кустов проехали только первую часть пути. Вторую часть - два часа - мы прошагали по узким тропинкам. По дороге встретили двух местных жителей, они сказали, что старейшины сегодня нет дома, но они могут провести нас через буш к озеру. Мы прошли несколько деревень и остановились у поселения во владении Руи. Один из крестьян возражал против покупки кем-то земли, на которой он живет. Руи уселся с ним за стол и начал переговоры. Он предложил ему работать охранником на своей земле, с гарантированной зарплатой и сохранением дома. Крестьянин попросил время подумать, и мы пошли дальше. Дошли до озера – необыкновенно красивого, расположенного на полуострове, с реками по обеим сторонам. Заросли высокой сухой травы по берегам озера такие густые, что надо идти держась за руки, чтобы не потеряться. Возле воды паслись шесть быков. Пеппи разволновался, стал на них лаять. Быки повернулись и понеслись в нашу сторону. Впервые в Африке я не на шутку испугалась – у местных быков супер длинные рога, их европейские и американские сородичи кажутся недоделками по сравнению с ними. Пеппи и сам испугался, удирал быстрее всех. В конце концов, охранники их усмирили. Мы подошли к воде, но заходить в реку, чтобы остыть, не решились – в переводе с португальского ее название означает “крокодилова река”.

На обратном пути мы зашли к крестьянину, который “обещал подумать”. Он подумал и согласился, и все повеселели. Мужчины занялись контрактом – охранники-проводники служили переводчиками с шона (местного языка) на португальский. Когда мы вернулись к машине, Руи поблагодарил проводников – дал им полный мешок хлеба и 100-тысячную банкноту (метикэс)- примерно 4 доллара, разделить между собой.

Обратный путь следовало заснять как рекламу лэнд-ровера – машина подпрыгивала на больших камнях, переезжала через реку, распугивала стада быков. Я снова подумала, как смешны SUV в городе.

... сейчас отдыхаю от выходных... по крайней мере, моя голова отдыхает от постоянных ударов о потолок машины ... но скоро на работу.

. . . .

Похоже, что мозамбикские приключения не хотят кончаться. После о тносительно спокойной рабочей недели, мы поехали в Виланкулос на выходные, 6 часов езды. Вдоль дороги грунтовой в колдобинах – шли строительные работы, на которых работали китайцы. Потом пришлось остановиться, чтобы дать перейти дорогу стаду обезьян, некоторые из них удивили своим большим размером. Пока ждали, подошел жираф, совсем близко и как-то неожиданно, что я потеряла дар речи.

Позади нас горел красно-лиловый закат, солнце быстро садилось, и мы заволновались из-за многочисленных предупреждений не ездить по ночам – темно (водители не включают фары, грузовики останавливаются посреди дороги на ночь), трудно заранее различить глубокие ямы в дороге, много крупных зверей. К тому же, большинство местных водителей “покупают права, толком не выучившись водить. Но – на этот раз нам повезло, не думаю, однако, что я еще раз попробую путешествовать ночью.

День Независимости был в субботу, его празднования очень отличаются от 4 Июля у нас. Я бы сказала, они значительно интенсивнее – в конце концов, не зря на их национальном флаге изображен пулемет. Но все было спокойно – музыка, танцы, песни продолжались до 7 утра.

В воскресенье плавали на лодке на острова с громадными песчанными дюнами-горами, там встретили группу австралийских туристов, любителей физических нагрузок и скуба-дайвинг.

На пути назад в Чимойо, Кристо (наш водитель) останавливался часто, чтобы сделать закупки для дома – свежей рыбы, кур (еще живых), громадных бочек угля, фруктов. Мы проезжали через “ананасовый город” – на протяжении примерно мили вдоль дороги торговали ананасами – 5 центов за штуку. Попутно, конечно, продавали и все остальное, что угодно. Кристо чуть не купил живую газель, но она показалась ему слишком маленькой. Продавцы обычно встают посреди дороги перед машиной, так что приходится остановиться. Так, один раз, нас остановил торговец с дохлой кошкой в руках.

Вчера утром пришлось ехать на границу с Зимбабве, чтобы продлить мозамбикские визы (которые уже истекли, т.к. выдаются только на 30 дней). Граница близко, в полутора часах езды. Наш водитель Кристо сказал, что агент на таможне поможет нам пройти пограничный контроль. Мы подошли к пограничнику на мозамбикской стороне. Он долго изучал наши паспорта и хмурился. За его спиной висел большой плакат “остановить коррупцию! с изображением толстой пачки денег, переходящей из рук в руки с жирным красным Х поперек. Наконец, пограничник сказал, что не может продлить наши визы – “вам следует перейти в Зимбабве и вернуться в Мозамбик ... хотя... сколько дадите? Я не ожидала, что это так грубо. Пока мы думали, подошел какой-то парень с паспортом, из которого уже торчали доллары. Ему проштамповали визы за 5 секунд.

Итак, мы решили, что поддерживаем закон. Прошли в Зимбабве. На той стороны границы большая группа обезьян бегала между машинами, потом прыгали на деревья. Казалось, что они ручные и хотят, чтобы их покормили. Я стала называть их “таможенные обезьяны и думала, что они штампуют паспорта.

Пограничник с Зим- стороны также поставил нас перед выбором – платить каждому по $30 за официальную вьездную визу в Зимбабве или... каждый заплатит ему по $20, чтобы проштамповать паспорт... . Со стороны Мозамбика стоял наш знакомый пограничник, на этот раз он потребовал $5 (“пограничный налог”). Когда мы попросили квитанцию об уплате, он посмотрел на нас как на сумасшедших и сказал, “здесь не выдают квитанций”. Но спустя пару минут добавил, “ОК, $4 пограничный налог”. Мы опаздывали на работу, пришлось заплатить 4 доллара.

Наконец покончено с нелегальной жизнью!