СКАЛЬД СКАЛДИН, или ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ

А.Д. Скалдин. Стихи. Проза. Статьи. Материалы к биографии.

Составление, подготовка текста, вступительная статья и комментарии Т.С.Царьковой.
СПб. Издательство Ивана Лимбаха. 2004. 528 С. Тираж 2000 экз.

Читатель, потолкуем по-свойски о совершенно изумительной книге. Вышла она год назад, но последние экземпляры тиража еще можно купить в специализированных книжных лавках. Друг мой, Ты, естественно, спросишь: а кто такой Алексей Дмитриевич Скалдин. Вопрос резонный. До выхода этого увесистого тома даже историки литературы конца XIX-начала XX веков имели о Скалдине весьма поверхностное и туманное представление. Отвечаю несколькими фразами: Скалдин – “последний петербургский символист”. Его удостаивали своей дружбой Вяч.Иванов, Андрей Белый, Блок, Михаил Кузмин, Гумилев, Есенин и др. С полным основанием его можно назвать “научителем” Андрея Платона, обэриутов (прежде всего Даниила Хармса). Вот так. Какие люди жили в Петербурге…

Кратко о жизни Скалдина. Будущий писатель родился 15 октября 1899 г. в семье деревенского плотника. Окончив всего лишь церковно-приходскую школу, путем многолетних упорных штудий он сумел преодолеть “тоску по мировой культуре” (Осип Мандельштам). До революции он жил в Петербурге, упорно “строил”” карьеру по страховому делу, достиг важных чинов.

При жизни Скалдин издал две книги: сборник “Стихотворения (СПБ., 1912) и роман “Странствия и приключения Никодима Старшего” (Пг., 1917). Стихи очень густые, вязкие. Роман, по словам Т.С.Царьковой, “остается неразгаданным и неизученным” (С. 12). Пятнадцать слов о книге. Бежав от красного террора в Саратов, писатель читал там курс лекций “Философия человеческого действования”. Уточним: духовного действования и недействования.

Сотни печатных листов сочинений Скалдина исчезли в печах НКВД. Его перу принадлежат стихотворения “Голгофа” и “Крест”. Все это сбылось…Три безвинных ареста (1923, 1933; по сфабрикованному делу – участие в “контрреволюционной народнической организации; последний арест 28 июля 1941 г. – уже война шла – по обвинению в “клевете на граждан” (!!!!!; срок 8 лет). Исследовательница совершенно справедливо предполагает, что свидетельство о смерти писателя в “Карлаге” в июле 1943 г. поддельное, он был расстрелян, как и многие “контрреволюционеры” в первые месяцы войны…

Книга, о которой мы беседуем, практически полное собрание сочинений Скалдина, перу которого принадлежат очень глубокие рассказы и статьи. В книгу включены дневниковые записи Скалдина и материалы об арестах. Вступительная статья и комментарии – выше похвал. Конечно, такую книгу трудно читать в метро, она требует вдумчивого аналитического чтения и стоит того. Читатель, воспари из низин в горние сферы, не пожалеешь. Не все же время Донцову-Бушкова-Доценко читать.

Татьяна Сергеевна Царькова, доктор филологических наук, зав. Рукописным отделом легендарного Пушкинского Дома, потратила 15 лет жизни на “воскрешение” убитого и забытого Писателя (не одну юбку в архивах до дыр протерла). Это, без преувеличения, научный труд труднический и подвиг подвижнический.

29 сентября 2005 г. Петергоф.

II.

Улица безъязыкая (Маяковский), или Улица говорливая

Пятнадцать лет назад произошла, может быть, чуть ли не самая масштабная катастрофа в мировой истории: рухнула Красная Империя, ушла на дно Красная Атлантида. Эти тектонические сдвиги, естественно, повлияли и на обыденный, бытовой, разговорный язык.

Такое уже было после 1917 г. Язык изменился мгновенно. Помнишь ли Ты, читатель, что слово “спекуляция” до революционных событий было философским термином (спекулятивная философия). В обиход прочно вошли слова “бывшие люди”, “лишенец”, “старорежимный”, “контра” и множество других.

В результате “перестройки” люди потеряли идеологические ориентиры. То, что было, ужасным стало прекрасным. К примеру, на родину возвращается прах белого генерала А.И.Деникина (1872-1947), именем которого пугали октябрят-пионеров, да и взрослых. Люди утратили душевный и мыслительный покой”, жестко-принудительно насаждавшийся советской властью: Бога нет, социалистическая демократия – лучшая в мире, КПСС – наш рулевой, мы живем лучше всех на свете и т.д.

И вдруг это все было взорвано. Ушла в прошлое уверенность в себе, в завтрашнем дне. При советах, если ты не писал и не читал “антисоветскую литературу”, не зарабатывал много денег, не якшался с иностранцами, жизнь была предопределена навечно: работа, семья, дети, квартира, пенсия, похороны и всё…

Все это миновало, и возникло великое “КАК БЫ”. К примеру, повсюду слышится: “Я как бы поступил в университет” (благо, университетов развелось, как блох на моей собаке). Ежели поступил, то причем тут “как бы”. Представьте, что в былые годы кто-то вдруг сказал: “Я как бы вступил в КПСС”. Улица совсем не “безъязыкая”, она говорит, -журчит так, что заслушаешься. Вселенское “КАК БЫ” – символ нашего неустойчивого, пузырящегося, наливающегося новым соком нового времени. И я, Читатель, как бы ничего не имею как бы против “КАК БЫ”. Мы не управляем языком, язык управляет нами.

Теперь о пресловутом “БЛИН”. Это сакральное слово можно услышать буквально на каждом шагу. Я, блин, написал статью о… К чему этот странный эвфемизм – ума не приложу. Куда энергичнее и сочнее звучит дивное слово на букву “б”, возлюбленное протопопом Аввакумом, Пушкиным, Есениным, восходящее к протославянскому языку, однокоренное с “блудом”.

Что еще бросается в “ухо”. Все перестали склонять числительные, включая теле и радио- журналистов. К ДВЕСТИ рублей я прибавил сто и купил (нужно: к двумстам рублям…). Это слышно на каждом шагу. Читатель, я совсем не ворчу, не воздеваю очи к небесам, не жалуюсь на утрату культуры речи. Отнюдь, это скоро станет нормой, как, к примеру, банкнот (было “банкнота”), жАлюзи, договорА и т.д.

Я застал в живых людей, которые говорили на питерском изводе русского литературного языка (есть и московский вариант). Друг насельников” Серебряного века, академик В.М.Жирмунский говаривал: Английский (ударение на первом слоге), библиОтека. Сейчас это просто смешно.

В Москве и Питере теперь говорят одинаково, а раньше петербуржца и москвича можно было легко дифференцировать по устной речи. В Питере слова “дождь” произносили как “дошть”, а в Москве – “дощ”. В Питере говорили “булоЧная”, а в Москве – “булоШная”. У нас говорили “далекИй”, поцЕлуй”, в Москве – “далеКай”, “поцАлуй”. Были фирменные питерские слова, не употреблявшиеся больше нигде в России, к примеру, “булка”, “вставочка (ручка, куда вставлялось стальное перышко). Все эти милые особенности давно раздавлены радио-телевидением. А жаль, очень жаль.

29 сентября 2005 г. Петергоф. - Сотая заметка в моей “третьей” литературной карьере