REDNECK WOMAN, или МАЛЕНЬКАЯ ХОЗЯЙКА БОЛЬШОЙ ФЕРМЫ

05-06-2006

Victoria's Secret

well their stuff's real nice
But I can buy the same damn thing
on a Wal-Mart shelf half price
I still look sexy,
just as sexy as those models on TV
No I don't need no designer tag
to make my men want me

"Виктория Сикрет"?
ОК, это классный прикид
Но я и на сейле куплю ерунду
И будет не хуже вид.
Смотрюсь я отпадно,
Когда по кругу гоняю коня
На тряпки дизайнеров наплевать
Парню, что любит меня.

("Redneck Woman", Gretchen Wilson )

Я намеренно перевел одну строчку неточно, там в оригинале поется не про коней, а про модели на ТВ, но вы позже поймете, почему я решил вместо моделек вспомнить лошадок…

Но... сначала определимся на местности.

Я полетел в Луисвилл, самый большой город штата Голубой Травы, так себя именует Кентукки, не потому, что там проходят знаменитые скачки "Кентукки Дерби".
Все гораздо проще. В шестидесяти милях от Луисвилля живет мой двоюродный брат, Анатолий Фурман. Живет на ферме, которую он купил год назад. Хоть мой брат и его ферма все-таки имеют отношение к “Кентукки Дерби”. Потому что лошади - главное дело его жизни. И его лошади, он верит, будут участвовать в знаменитых скачках.
Начиналось все это для Толи еще пятьдесят лет назад.
Семилетним мальчиком он впервые пришел на тренировку и вскоре уже сидел на лошади. В восемнадцать Анатолий стал мастером спорта. Этот спорт, как вы догадываетесь, был конным. Родители ни о каких лошадях в его жизни слышать не хотели. Нормальный еврейский юноша должен заниматься совсем другим. И нормальный еврейский юноша, кроме конного спорта, занимался тем, чего хотели родители. Он закончил консерваторию по классу скрипки. Но лошадей не бросал. Несмотря на то, что у Бабеля сказано:
- Еврей, севший на коня, уже не еврей!

Анатолий остался евреем и на коне. Вот почему он уехал в Израиль в начале восьмидесятых. Там он не просто отслужил положенные ему месяцы в Армии, так как ему к тому времени было чуть больше тридцати, но и остался в Армии добрoвольно. Потому что начиналась война. Это была Ливанская война, когда ЦАХАЛ выкурил бандитов Арафата из Западного Бейрута и уцелевшие сбежали за полторы тысячи километров от границ Израиля, в Тунис. Анатолий Фурман вместе с Армией своей страны с боями дошел до Бейрута. Демобилизовался он только тогда когда последний арафатовский бандит был вышвырнут из Ливана.
К сожалению, сегодня опять смерть приходит из Ливана.
На этот раз, это ракеты Хизбаллы. И снова Армии Обороны Израиля приходится идти по тем же дорогам, по которым они уже шли 25 лет назад. Но, как и 25 лет назад, бандитов найдут и выкурят из их нор. Я уверен в этом.

Ладно, не будем о грустном.
Потом была школа верховой езды, подготовка спортсменов к соревнованиям, работа в Европе.
В Италии, Испании, Франции. Он учил верховой езде Лучано Паваротти. Тем не менее, именно американский Луисвилл привлекал Анатолия Фурмана. Потому что он знал, что самые знаменитые в мире скачки, именно там, что Луисвилл, мировая столица конного спорта. Прожив почти двадцать лет в Израиле, он, наконец осуществил свою мечту. Перебрался в Америку, чтобы быть поближе к Кентукки Дерби. Впрочем, сначала он жил в Кливленде, надо было еще заработать денег на то, чтобы вернуться к лошадям. И Анатолий сел за штурвал огромного трака.
После нескольких лет упорной работы у него появилась возможность сделать следующий шаг: купить ферму и лошадей. Потому что он хочет подготовить этих лошадей как тренер, к участиям в скачках.
Ну, а ферма ему нужна для того, чтобы его лошадям было где жить тренироваться и пастись. Сегодня мечта моего брата близка к осуществлению, в сентябре первые скачки, где он уже будет участвовать со своими лошадками. Я верю, что первый блин не выйдет комом. Потому что верю в его опыт и в его индивидуальную методику работы с лошадьми.
И чуть-чуть везения тоже не помешает.

Я пишу о везении в будущем, но, по-моему, в главном, ему уже повезло: в Израиле он встретил человека, который вместе с ним "Спина к спине у мачты, против тысячи - вдвоем". Человека, который готов следовать хоть в Ад хоть в Рай, хоть на Полюс, хоть в дебри Амазонки, хоть на одинокую ферму в лесах и полях Кентукки. Это его жена Юля и она - главная героиня моего рассказа. И у Анатолия и у Юли это второй брак. Юля намного моложе моего брата. У каждого есть по сыну, восемнадцатилетний сын Юли, Лиор, живет с ними на ферме, сын Анатолия намного старше, он остался в Израиле. Он приезжал к отцу на ферму и Анатолий даже надеялся, что он останется с ними. Увы, жизнь фермера не прельстила его. Ну что ж, молодому человеку явно было что терять, Арон, в отличие от отца, мечтает не о победах на скачках, и его мечты вряд ли сбудутся на одинокой ферме. Когда я провел несколько дней на ферме брата, то окончательно понял, что этот брак и для него и для его жены явно последний.

Но теперь, "...и это все о ней".

Может Юля была лошадницей в юности и ферма в Кентукки и лошади и ее мечта тоже? Может быть, она вырастала среди лугов и полей и ездила верхом в ночное?

Вроде нет. Юля была вполне городской девушкой. Она родилась и выросла в Питере. Там же закончила ЛИТМО (Ленинградский Институт Точной Механики и Оптики). Защитила диплом с отличием, и ей даже предлагали поступать в аспирантуру. Сначала Юля именно об этом тоже думала, но... планы ее резко изменились в связи с разводом и отъездом в эмиграцию. Юля с крошечным тогда ее сыном начала новую жизнь в Израиле. Новая жизнь ей в том, что касается работы и некоторого материального достатка - удавалась; Юля - человек деятельный и настойчивый, таким людям удается почти все, за что они берутся. Вот только личная жизнь долго не складывалась, были, конечно, разные люди, молодые и не очень, а вот по-настоящему любимого человека, за которым - в огонь и в воду, не попадалось, пока она не встретила Анатолия. Когда они после уже устоявшейся и вполне благополучной жизни в Израиле, приехали в Америку, надо было все в очередной раз начинать сначала. Но, на этот раз, Юля знала, чего хочет. Она хочет того же, что хочет ее любимый, мечта Анатолия стала и ее мечтой. Муж в рейсах, она его видела редко, но сама она бралась за любую работу, а то и за две и за три сразу. Потому что они вместе зарабатывали деньги на мечту.

Анатолий ФурманНо вот сейчас мечта близка к осуществлению, ферма куплена, лошади - тоже. А мужа по-прежнему нет дома 5 дней в неделю. Он в далеком рейсе. Крутит штурвал трака иногда по 14-15 часов в сутки. Спит на обочине прямо в кабине в сотнях миль от дома. Юле сейчас работать негде, и Анатолий по-прежнему зарабатывает на жизнь всех обитателей фермы и людей и лошадей за штурвалом.

Но кто же все это время с лошадьми? Кто их тренирует?

Кто за ними ухаживает? Неужели им приходится нанимать человека? Нет, все это и пять дней, пока муж в рейсе, его заменяет Юля. Юля никогда раньше не занималась лошадьми, и ей было, если честно очень не по себе.

Но... отступать некуда, если не она, то кто?

Юля поверила, что у нее получится, должно получиться и... у нее получилось. Я видел ее тренировки.

Лошади ее признали и слушаются. Мне показалось, что они явно хотят, чтобы Юля была ими довольна, и очень стараются. Сахар, основное их лакомство, достается им редко. Анатолий считает, что слишком частое поощрение сахаром навредит их будущим успехам. У него есть оригинальная методика, которой пользуется Юля, выполняющая его задания. Один из компонентов этой методики - строгость. Лошадей излишне не балуют. Это не значит, что в руках у Юли постоянно хлыст, но потакать далеко не простым характерам лошадей оба тренера не считают возможным. Да, характерам, хоть это странно звучит, ведь речь идет не о лошадях, а о людях. Юля о каждой из лошадей рассказывает, как об индивидуальности.

Сюзетта - спокойная и уверенная в себе. Чернушка, самая умная и талантливая, но немного нервная. А третью лошадь, несмотря на безупречную родословную и длинное родовое имя на английском, назвали "Бандершей". Про ее характер и так все понятно из клички.

Есть еще молоденький жеребенок. Его официальное имя - Моцарт, все-таки Анатолий, называя его, не совсем забыл про свое скрипичное детство и юность, но, т.к. жеребенок живет в еврейской семье, зовут его по-простому, Мотей.

Юля с Мотей

Мне показалось, что Мотя Юлю любит больше своих четвероногих напарниц по стаду. Впрочем, он еще ребенок, его настоящие чувства - впереди, среди таких трех красавиц. Тем не менее, несмотря на такие разные характеры, все лошади иногда ведут себя как некий сплоченный коллектив. И выражают общее недовольство в некоторых случаях. Юля рассказывает, что некоторое время в методику мужа не входили ранние утренние тренировки. Но... когда Анатолий решил увеличить нагрузки, именно Юле пришлось выводить их на тренировочную дистанцию ранним утром, муж уехал в рейс. Лошади решили, что Юля ошиблась и упорно не желали выходить на дистанцию бега.

Они смотрели на нее с недоумением:

"Ты чё, хозяйка, мы с такого рання никуда не бегаем?"

И только Сейди, (третий тренер, который отдает команды при помощи лая) помогла вывести лентяек на дистанцию.Два тренера

Сейди - Юлина верная помощница. Собаку они чуть побаиваются и тоже слушаются. Сейди точно знает, как надо выполнять указание тренера и передает им это и указания в максимально наглядной форме: "Делай как я?" Она всегда бежит рядом с лошадьми на дистанции, иногда, преодолевая их некоторую леность, демонстрируя собственный энтузиазм.

Сейди - настоящий друг и помощник.

А как же лошади? Анатолий считает, что лошади - не собаки. Собака бескорыстно и беззаветно любит хозяина, зато лошадь подобных чувств не испытывает. Лошадь, себе на уме. Тем не менее, сердцу не прикажешь, даже если и особой ответной любви нет, Юля своих лошадок любит.

Она о них готова рассказывать разные истории, как о шаловливых и хитрых детях:

- Знаешь, вчера, перед вашим приездом они от меня прятались. Я закончила тренировку, но все равно, не ухожу. Сразу после тренировки им есть вредно. Вот почему я их не пускаю в конюшню, там, где сено, держу на поляне. Они об этом знают и как бы терпеливо дожидаются. Но стоит мне скрыться с их глаз, зайти за угол конюшни или за дерево, как Чернушка, самая умная из них выглядывает и ищет меня: "Ушла я или нет?" А как увидит меня, так сразу морду отвернет, мол: "А я, что? Я - ничего, гуляю, никуда не собираюсь, жду разрешения".

Тем не менее, я задаю Юле прямой вопрос:

- Так приходится пользоваться хлыстом, или нет?

Она задумывается, а потом отвечает:

- Если что-то не так, и если даже Сейди не помогает, дожидаюсь Толика. Они его слушаются беспрекословно и догадываются, что я могу ему на них пожаловаться.

 

"... всё вокруг моё"

Время вне тренировок лошади проводят сами, без людей.

Благо места сколько угодно. Территория фермы - 100 акров.

Из них, 60 акров - луга, где можно пастись и валяться голубой" кентуккской траве. Остальные сорок акров - лес на густой траве, вымахавшей почти в рост человека ". В лесу, есть зайцы и олени. Прежние хозяева фермы на оленей охотились.

Они построили охотничью избушку на дереве, откуда стреляли по оленям, которые приходили на водопой к озеру.

При переговорах о покупке фермы Фурманов пытались угостить олениной, но особого желания есть не обнаружилось, пришлось вежливо отказаться.

Однако вернемся к нашей главной героине.

Удивительно, что у Юли руки совсем не сельской труженицы.

Она следит за собой, у нее отлично сделанный маникюр. Когда она идет в поле или к лошадям, она одевает перчатки. Еще Юля помешана на японской кухне и отлично готовит. Такие вкусные суши, как у нее мы не ели ни в одном японском ресторане. Как настоящая хозяйка фермы Юля сама печет хлеб, очень вкусный. Сама засаливает рыбу. Тоже великолепно получается. В той песне, которую я привел в качестве эпиграфа, говорится о том, что ее героиня одевается на сейле. О Юле этого сказать нельзя, даже к лошадям на тренировки она выходит в дорогих кроссовках от Даны Каран. И хоть она с удовольствием слушает песни в стиле Кантри, они ведь сейчас именно Кантри, т.е. деревенские жители. И любят песни про реднеков, целую коллекцию которых для нее собрал сын, Лиор, (одна из песен этой коллекции и взята, как эпиграф).

Все-таки кое-какая разница между нашими фермерами и их соседями есть. Прожили они большую часть жизни, в отличие от соседей, не как фермеры. И их выбор был осознанным, а не по факту рождения. Еще они остаются евреями. Мясное с молочным не едят. Хоть едят много и вкусно. На ферме есть и на что тратить калории, там не разжиреешь.

Спрашиваю у Юли о взаимоотношениях с соседями, в частности, нет ли конфликтов?

- Откуда им быть? - удивляется Юля.

- Мы друг друга не видим, до дома ближайшего соседа без малого - миля. Земли много у всех, никто не выясняет, на чьей земле поставили изгородь и почему соседский козел был пущен хозяином в чужой огород -

Впрочем, ни огородов, ни козлов вокруг не видно. Видна несколько другая живность. Недалеко от фермы Фурманов, проезжая по пустынной дороге, я увидел из окна машины стадо... бизонов. Бизоны были далеко, за изгородь перебираться, чтобы ближе их сфотографировать, я не решился. Зато совсем близко к дороге подошел одинокий страус. Вот его видно было хорошо. Юля объяснила, что ферма эта принадлежит амишу Каарлу. Так на голландский манер он им представился, растягивая "а". Каарл сравнительно недавно перебрался из Пенсильвании, где амиши живут, так объяснила Юля. И даже высказала предположение, что здесь ему чуть посвободнее живется, чем среди своих. В частности, у него есть моторизованная сельхозтехника, чего ортодоксы не допускают. Наверное, такая широта взглядов и заставила Каарла уехать подальше от своих. “Хоть одет он как полагается”,- уточнила Юля,- “…длинный сюртук, черная шляпа, ну и шкиперская бородка.

Полный амишевский комплект. Одежда - одеждой, но я и сам увидел трактор, стоящий недалеко от дороги.

Вот такой нарушитель традиций живет по соседству, разводя бизонов и страусов.

Уезжая, я все-таки не удержался и спросил Юлю:

Одной в глуши, где нет никого, среди лесов и лугов, не страшно и не скучно (сын, не считая каникул, почти целый день в школе, уезжает рано утром, приезжает, под вечер) ?

Ответ ее был таким:

- Некогда скучать и некого бояться.

Комментарии

Добавить изображение