О ВЕЛИКОМ ИТАЛЬЯНСКОМ ПЕВЦЕ МАТТИА БАТТИСТИНИ И ЕГО "УЧЕНИКАХ"

13-09-2007

K сожалению, как в нынешней России, так и в мире мало кто понимает, что образовавшееся в 1917 году в результате одного из самых подлых переворотов в истории государство СССР было построено на стопроцентной лжи. Самой большой ложью было то, что жителям этой страны, превратившимся в рабов, ежедневно вколачивалось, что они – самые свободные люди в мире. На лжи были построены политика, экономика и культура нового рабовладельческого государства. И страна, построенная на лжи и управлявшаяся бандой уголовников, не могла не развалиться. Но период существования этого государства, к сожалению, оказался долгим и мучительным.

Все ежедневные и другие газеты, выпускавшиеся в СССР, были почти целиком заполнены ложью.

Такими же были и книги о советской действительности. На лжи были построена вся допереворотная история страны. Ложью были наполнены всякого рода справочники. Особенной лживостью отличалась критические и публицистические печатные издания, в которых, в первую очередь, прославлялась КПСС и ее деятели в доступной их пониманию форме. На такой же основе издавались книги из области литературоведения и музыковедения.

В этой стране не могли не возникать и всегда возникали различные события и скандалы , связанные с ложью, либо замешанные на лжи. События были и значительные, и мелкие.

Вот об одном таком незначительном событии из области культуры я собираюсь поведать читающим.

Надеюсь, что из названия статьи многим должно быть понятно, в чем будет заключаться мое повествование.

В 1946 году я впервые познакомился с великим итальянским певцом Маттиа Баттистини, когда во время обучения инженерной специальности в условиях совдеповской несвободы нашел себе достойное занятие: собирательство грамофонных пластинок с записями итальянских и русских певцов, певших в начале века и издававшихся в допереворотной России.

Мне довелось узнать, что самым подходящим местом для такого начала могла оказаться ленинградская барахолка, находившаяся в то время невдалеке от угла Лиговского проспекта и Обводного канала. Так оно и случилось. Когда я однажды воскресным утром отправился в означенное место, то нашел там многих любителей, жаждущих приобретения старых вокальных пластинок. Я довольно быстро со всеми перезнакомился и нашел среди них единомышленников.

В следующее воскресенье я встретил на барахолке, а вскоре и подружился с Сергеем Штейнбергом, внуком Максимилиана Штейнберга, учителя Шостаковича, и правнуком великого русского композитора Николая Римского-Корсакова. Мы с ним были соперниками в доставании пластинок, хотя всячески помогали друг-другу с нахождением частных адресов в Ленинграде, где можно было приобрести те записи, которые нас интересовали.

Для меня кумиром мгновенно стал Энрико Карузо, пластинки которого можно было купить или выменять у коллекционеров, а Сережу больше привлекали пластинки Бениамино Джильи, достать которые было исключительно трудно. Но ни он ни я от пластинок других интересных либо редких итальянских и русских певцов почти никогда не отказывались, потому как за них всегда можно было выменять у коллекционеров то, что нас интересовало.

Мне начали попадаться пластинки с записями итальянских баритонов Маттиа Баттистини и Титта

Руффо. И хотя меня больше привлекали записи певцов-теноров, записи этих двух баритонов вскоре стали моими столь же любимыми, а пластинки Баттистини – еще более любимыми, чем пластинки Титта Руффо. Так ко времени моего отъезда из Ленинграда в Америку в 1979 году мне удалось приобрести разными путями около половины от всего количества изданных в допереворотной России пластинок Баттистини. Все пластинки Баттистини были предназначены для воспроизведения на допереворотных граммофонах при номинальной скорости вращения 78 об. в мин, но для правильного звукоизвлечения скорость приходилось регулировать (чаще всего снижать), что специалисты делали с помощью камертона, или доверяясь собственным ушам, а остальные просто ничего не делали. Пластинки ^гигант^ были 30 см диаметром, а пластинки ^гранд^ (ранние и особенно редкие) - 25 см диаметром.

Все пластинки Баттистини были односторонними, снабженными темножелтыми этикетками в центре с названиями исполняемых фрагментов из опер или романсов. Всего одноименных пластинок Баттистини, находившихся у знакомых мне собирателей было не более семидесяти, но позднее уже в Америке в приобретенном мною полном собрании записей Баттистини на 7-ми долгоиграющих пластинках я насчитал 110 арий, романсов и ансамблей с партнерами. Все эти записи были сделаны Баттистини в периоде с 1902 по 1924 год акустическим способом, но, как это ни странно, при воспроизведении звучание пластинок Баттистини по качеству было лучше, чем многих других певцов, записавшихся в те же годы: Энрико Карузо, Титта Руффо, Федора Шаляпина и др. У этих пластинок, очевидно, масса была лучше, а также вскоре стало понятно, что лучшие акустические записи получались у тех певцов, которые пели ровным звуком и не форсировали.

Теперь несколько слов о самом Баттистини из книги В.Тимохина «Выдающиеся итальянские певцы», M. 1962, стр. 75: ^Маттиа Баттистини родился в Контильяно (близ Риети) 8 февраля 1857 года. Сын знатных родителей, Баттистини получил прекрасное образование: oокончил медицинский факультет Римского университета. Однако обнаружившаяся непреодолимая тяга к пению вскоре заставляет молодого человека оставить врачебную практику и начать серьезно готовиться к дебюту на оперной сцене под руководством маэстро Орсини и Персикини. Занятия проходили успешно и первое выступление артиста в римском «Арджентина» показало, какую замечательную школу он прошел у своих педагогов. Формально на этом Баттистини завершил свое образование, но систематическая работа над голосом продолжалась на протяжении всей жизни певца. Артист считал, что, как бы ни были блестящи результаты, достигнутые в период учения, настоящий художник не может ими удовлетвориться, ибо никакая, даже самая совершенная, подготовка не в состоянии учесть изменений, которые с течением времени происходят в человеческом голосе. По мнению Баттистини, хорошая школа – это фундамент, опираясь на который, певец в упорном ежедневном труде, постоянно шлифуя свое мастерство, полностью познает возможности голосового аппарата и достигает вершин вокального искусства^.

Записи Баттистини как оригинальные, так и переизданные на LP и CD дают представление не только о его искусстве великого певца, но по ним можно составить также заключение о том, каким должен был быть его образ жизни.

Несколько слов о характере записей. Среди лучших его записей фрагменты из опер:

«Эрнани» и «Бал-маскарад» Верди, » «Дон Джованни» Моцарта, «Taис», «Иродиада», «Вертер»

Mассне, «Фаворитка», «Линда ди Шамуни» Доницетти, «Пуритане» Беллини, Вильгельм Телль, «Севильский цирюльник» Россини, «Tангейзер» Вагнера.

Исключительный интерес представляют также записи арий из русских опер: «Евгений Онегин» Чайковского, «Демон» и «Нерон» Рубинштейна. Антон Рубинштейн, не колеблясь признал, что бОльшая доля популярности его оперы «Демон» принадлежит, главным образом, великолепному исполнению Баттистини.

Среди записей Баттистини также много итальянских и французских романсов и песен.

Что же представляют собой записи Баттистини, ^Короля баритонов^, как его всегда называли? Это – эталоны записанных фрагментов и одновременно эталоны бельканто.

Эталоны фрагментов. Любая ария в исполнении Баттистини по вокальной отделке ЛУЧШЕ нежели в исполнении любого другого баритона ХХ века.

Эталоны бельканто. Любая ария в исполнении Баттистини является высшим достижением бельканто.

Ни один певец ХХ века среди теноров, баритонов и басов не превзошел Баттистини в художественном совершенстве формы, в техническом совершенстве плавных соединений отдельных частей, в вокализации, связанной с мелкой техникой, и в искусстве колоратуры.

Баритон Баттистини тенорового оттенка был совершеннейшим, идеальнейшим инструментом высшего класса, уровня которого после него не удалось достичь никому.

Как уже было написано выше, всего этого Баттистини удалось добиться тяжелейшим ежедневным трудом. Но на спектаклях и в концертах он мог демонстрировать чудеса легкости, свободы интерпретации, без какого-либо нажима или форсировки голоса. Его успех у публики был всегда феноменальным на протяжении 50 лет его певческой карьеры. Баттистини обладал благородными манерами и поражал всех своей элегантностью.

Гонорары Баттистини были баснословными и за один спектакль или концерт выражались четырехзначными цифрами, как в золотых рублях так и, наверное, в долларах ( в США он никогда не пел и в течение жизни лишь один раз пересек океан, пел в Аргентине и Бразилии, но больше Европу никогда не покидал). Он любил Россию большой любовью и пел в ней 26 сезонов подряд с 1888 по 1914 год. Любой театр в любом городе почти любой европейской страны всегда с охотой приглашал Баттистини для выступлений.

Во время одного из выступлений Баттистини получил на память большую фотографию папы Бенедетто ХV, на которой тот собственноручно написал: ^Маттиа Баттистини, чье божественное искусство напоминает музыку Неба^.

Из книги Ф. Пальмеджани "Маттиа Баттистини", М-Л, 1968:

Стр. 156. В 1925 году, когда Баттистини было 69 лет он оставил сцену, но на отдых не ушел, а продолжал интенсивную концертную деятельность 1925-27 г. г. в Вене, Германии, Испании и Скандинавии.

Стр 105. В 1926 году, после одного концерта в Берлине, когда Баттистини уже было 70 лет и когда он по-прежнему сводил с ума своих слушателей, знаменитый маэстро и музыкальный критик Леопольд Шмидт так закончил свою блестящую статью об этом концерте: ^ Если человек поет так, как до сих пор поет Баттистини, вызывая фанатизм публики, то он не только имеет право – он обязан петь как можно дольше, потому что пение Баттистини это символ совершенства, к которому должны стремиться его современники, особенно молодежь^.

Концертную деятельность он вынужден был прекратить в октябре 1927 года, а через год 7 ноября 1928 года Баттистини скончался.

Для того, чтобы всегда быть в форме, обеспечивающей ему достижение вокальных и художественных высот в каждом его выступлении перед публикой, Баттистини должен был себе создать и поддерживать исключительно жесткий жизненный режим. Во время составления контрактов он всегда оговаривал, чтобы количество выступлений в месяц не превышало 4-х. Остальное время он подготавливал себя к выступлениям регулярными вокальными упражнениями, необходимыми репетициями, записями своего репертуара на грампластинки и обязательным отдыхом.

Позволял ли его жесткий режим иметь учеников и нужно ли это было Баттистини?

На этот вопрос можно ответить только отрицательно, потому как обычно к преподавательской деятельности в области вокального искусства обычно обращались лишь певцы, вынужденные, вследствие различных причин, и главным образом из-за потери голоса, покинуть сцену. При этом, как известно, занятия с певцами – это большая нервная и эмоциональная нагрузка и для учителей и для учеников. Но Баттистини прекрасно пел почти до своей кончины, и занятия с учениками были ему абсолютно не нужны. Он был баснословно богат и для сохранения своего волшебного искусства в надлежащей форме должен был избегать любых ненужных ему контактов с ненужными ему людьми.

Поэтому учеников у него никогда не было. Но многим начинающим и уже поющим певцам безусловно всегда хотелось попасть к Баттистини, чтобы у него поучиться, либо для совершенствования. И таких желающих брзусловно было очень много. Что же ему приходилось делать для защиты от ненужных и незванных искателей? Мне представляется, что для этого Баттистини приходилось иметь надежную защиту от публики после выступлений, а у себя дома - секретаря типа сталинского Поскребышева.

В русском переводе о Баттистини в 1968 г. была издана прекрасная биографическая книга Франческо Пальмеджани «Маттиа Баттистини. Король баритонов» (около 200 стр. текста). В книге нет ни единого слова о преподавательской деятельности Баттистини, поскольку, он сам, будучи величайшим виртуозом в области вокального искусства, пению никогда и никого не обучал. Предисловие к этой замечательной книге написано профессором пения Ленинградской консерватории Евгением Ольховским, который также, характеризуя Баттистини, вниманию не существовавшего преподавания им искусства пения не уделяет.

В книге среди 12- ти её глав нет ни одной, в которой вопросы преподавания пения могли бы быть освещены (1. Родители. Первые занятия пением. 2. Неожиданный дебют. 3. Путь к славе.

4. Певец и актер. 5. Лучшие партии великого певца. 6. Баттистини и иностранный репертуар.

7. Баттистини за границей. 8. Забавные истории, различные мнения о Баттистини. 9. Годы концертной деятельности. 10. Последний концерт. 11. Смерть Баттистини. 12. Отклики мировой печати на смерть Баттистини).

Но после смерти Баттистини в ряде музыкальных справочников и некоторых воспоминаниях появились сведения о том, что отдельным певцам все-таки удалось пробиться к Баттистини и поучиться у него искусству пения.

Здесь я буду повторять вновь и вновь, что сообщения о ^преподавательской деятельности^ Баттистини и его мифических ^учениках^, появившиеся в любых иностранных изданиях любых стран, могли быть перенесены ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО из советских лживых источников. Больше ниоткуда они появиться не могли. А те, кто пытается заставить других поверить этой советской лжи, должны сначала ознакомиться с биографией Баттистини и его искусством, чтобы уяснить себе, что талант Баттистини был УНИКАЛЬНЫМ, которому можно было лишь причинить ущерб занятиями преподавательской деятельностью в области вокала, и что подобная деятельность была Баттистини абсолютно противопоказана.

Я позволил себе не поверить ни одному из случаев ^ученичества^ певцов у Баттистини и решил для этого выполнить некоторые исследования-расследования.

Собственно говоря, зачем мне все это понадобилось и зачем я стал писать об искусстве Баттистини и о его никогда не существовавших ^учениках^?

На меня было дважды совершено агрессивное нападение со стороны Нестора-Избицера, пытавшегося заставить меня признать, что советский певец Александр Батурин был учеником великого итальянского певца Маттиа Баттистини, а Баттистини был его учителем. Я несколько лет назад отверг это абсурдное утверждение Нестора-Избицера, но он вторично, в целях подрыва моего авторитета как специалиста в области опер и вокального искусства, вновь самым оскорбительным образом потребовал от меня соответствущих доказательств, назвав имена некоторых ^учеников^ Баттистини, которые также якобы были успешными педагогами вокального искусства.

Вот основные несторо-избицеровские ^перлы^, которые я должен опровергнуть, в целях поддержания своего статуса специалиста в области опер и вокального искусстава:

А. Нестор - Friday, October 19, 2007 at 19:10:11 (MSD)

Дорогие друзья!
Сегодняшнюю краткую сессию мы посвящаем подтверждению исторического тезиса короля профанов и мастера блефа, заслуженного шулера альманаха "Лебедь" Я.Рубенчика –
«Маттиа Баттистини учителем пения никогда не был»

(Яков Рубенчик - Friday, October 19, 2007 at 05:37:21 (MSD)

1. Один из крупнейших чешских баритонов Hilbert Vavra был учеником М.Баттистини. http://www.angelfire.com/ab/day/jan8.html

2. Учителями Николая Сперанского (1877-1952) были Маттиа Баттистини и Камиль Эверарди. http://classicalmanac.blogspot.com/2006/03/march-5.html

3. Учительницей Николая Гедды и Джорджа Лондона была Паола Новикова. Мадам Новикова училась у Маттиа Баттистини.

http://www.healthyvocaltechnique.com/index.php?function=viewcategory&categoryid=2

Благодарю всех за благосклонное внимание

Б. Нестор . - Saturday, October 20, 2007 at 18:40:25 (MSD)

Форум вправе требовать от Рубенчика доказательств, что выдающиеся вокальные педагоги, в т.ч., учителя Николая Гедды и Николая Гяурова были "очередными вралями", которые сфабриковывали свои биографии.

Приведенные обвинения-инсинуации Нестора-Избицера являются серьезными и требуют обстоятельных опровержений. В процессе представления необходимых доводов мне часто придется пользоваться информацией из шеститомной советской МУЗЫКАЛЬНОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ (МЭ), изданной в 1973-1982 г.г. издательствами Советская Энциклопедия и Советский Композитор. Каждый том МЭ содержит 1000 стр. двухколоночного текста.

Больше всего информации в МЭ содержится о композиторах мирового значения. МЭ является политизированной и насквозь заполнена советизмами: т.е. незначительным советским событиям музыкальной жизни и многим незначительным советским музыкальным деятелям в МЭ подчас придается повышенное значение, не соответсвующее их действительной музыкальной ценности. Подчас внимание уделяется незначительным музыкантам - членам КПСС, о чем как правило сообщается почти всегда в начале аннотации. В ряде случаев информация о советских музыкантах является сомнительной и даже неправдоподобной по различным причинам. Но следует четко себе представлять, что вся информация о муз. деятелях местного советского значения до 1982 года, опубликованная в переводах в любых иностранных музыкальных справочниках, могла появиться только из МЭ или из других советских источников того же периода, если это не вызывалось какими-либо иными обстоятельствами. Но о музыкальных деятелях мирового значения, ^провинившихся^ перед советскими властями, на сведения в МЭ не следует обращать внимания (например, о Ростроповиче).

Любители вокального искусства могут не найти в МЭ биографии некоторых великих певцов, не замеченных невежественными составителями этого раздела. Так пропущенными оказались великие французские певцы Пол Плансон и Морис Рено и великий русский певец Дмитрий Тархов, оставившие после себя прекраснейшие записи. А великий певец Николай Гедда, который должен был бы занять в МЭ почетное место, в первом томе был пропущен и удостоился лишь короткой аннотации в последнем томе среди пропущенных имен, в основном, второразрядных муз. деятелей.

В небольшой аннотации о Баттистини в МЭ ничего не сказано о его педагогической деятельности, как, впрочем, и в любых других сообщениях, относящихся непосредственно к Баттистини. Как видно будет из дальнейших примеров, все высказывания о его якобы существовавшей деятельности в качестве преподавателя вокального искусства были сделаны после смерти Баттистини бесчестными людьми в спекулятивных целях.

Ответы на несторо-избицеровские ^перлы^ с подробным анализом информации, относящейся к этим ^перлам^, из МЭ и других источников начну с рассмотрения подробной биографической справки, помещенной в Гусь-Буке от ^имени Батурина^:

(1) Батурин- Friday, October 19, 2007 at 05:11:30 (MSD)

Послушав пение Батурина, Александр Константинович Глазунов, который был тогда ректором консерватории, дал следующее заключение: "Батурин обладает выдающимся по красоте, силе и объёму голосом тёплого и сочного тембра..." После вступительных экзаменов певца принимают в класс профессора И. Тартакова. Батурин учился в это время хорошо и даже получал стипендию им. Бородина. В 1924 году Батурин заканчивает с отличием Петроградскую консерваторию. На выпускном экзамене А. К. Глазунов делает запись: "Превосходный голос красивого тембра, сильный и сочный. Ярко талантлив. Ясная дикция. Пластическая декламация. 5+ (пять с плюсом)". Нарком по просвещению, ознакомившись с этой оценкой знаменитого композитора, направляет молодого певца для совершенствования в Рим. Там Александр Иосифович поступает в Музыкальную академию "Санта Чечилия", где занимается под руководством знаменитого Маттиа Баттистини. В миланском театре Ла Скала молодой певец поёт партии Дона Базилио и Филиппа II в "Дон Карлосе", а затем выступает в операх "Бастьен и Бастьенна" Моцарта и "Колен" Глюка. Батурин побывал также и в других городах Италии, участвуя в исполнении Реквиема Верди (Палермо), выступая в симфонических концертах. После окончания Римской академии певец совершает гастрольную поездку по Европе, посещает Францию, Бельгию и Германию, а затем возвращается на родину и в 1927 году его зачисляют солистом в Большой театр.

http://www.classic-music.ru/baturin.html

(Приведенная спправка является фрагментом развернутой биографии Батурина, многажды повторенной в Яндексе с авторской подписью: Александр Марасанов, 2002 (Belcanto.Ru), -Я.Р.)

Замечания Я.Р.к справке (1).

-Направление молодого певца для совершенствования в фашистскую Италию (режим Муссолини был установлен в 1922 г.) в 1925 г. вызывает сомнения. Одного, без группы, без знания языка?

-О занятиях в академии "Санта-Чечилия" у Баттистини грубый вымысел. Баттистини к академии "Санта-Чечилия" отношения не имел, а с 1925 по 1927 г концертировал в разных странах Европы (см. выше). В приведенной в МЭ аннотации, относящейся к академии "Санта-Чечилия", нет никаких следов ^преподавания^ в ней Баттистини и ^обучения^ в ней Батурина.

-О выступлениях Батурина в Ла Скала – грубый вымысел. Выступления русских и советских певцов в Ла Скала всегда были событиями мирового значения. В изданной в СССР в 1989 г.

книге «Театр Ла Скала», на стр. 64, названы имена русских певцов, певших в те годы (1925-1949) в Ла Скала (Kравченко, Веселовский, Ждановский), но имя Батурина не названо. В приведенной в МЭ аннотации, относящейся к «Театру Ла Скала», имя Батурина также не названо, но написано, что из советских певцов первой на сцене Ла Скала выступила Т. Милашкина (1961).

-Безграмотная фраза:^поёт партии Дона Базилио и Филиппа II в "Дон Карлосе."^

В приведенной выше справке отсутствуют некоторые важные подробности, отмеченные в первом томе советской МЭ (1973), стр. 350, поэтому ниже я также привожу оттуда аннотацию о Батурине (с исключением не представляющих интереса для данной статьи сведений о репертуаре Б. в Большом и его гастролях за рубежом):

(2) Из МЭ (1973). ^БАТУРИН Александр Иосифович [р. 4 (17) V1 1904, г. Ошмяны, ныне Гродненской обл., БССР] – советский певец (бас-баритон). Нар. арт. РСФСР (1947). Чл. КПСС с 1945. В 1925 окончил Ленинградскую консерваторию по кл. пения К. С. Исаченко (ранее занимался в классе И. В. Тартакова. В 1925-27 учился в римской муз. академии «Санта-Чечилия» у М. Баттистини и П. ди Пьетро. Выступал в Турине, Палермо, Риме, Милане. В 1927 дебютировал в партии Мельника на сцене Большого т-ра. До 1958 солист этого т-ра.

С 1948 преподает в Московской консерватории (с 1962 профессор). В классе Б. Занимались А. Ведерников, Н. Гяуров и др. Выступает как концертный певец^.

(Под аннотацией подпись: В.И. Зарубин, -Я.Р.)

Ниже приводится несторо-избицеровское возмущение использованием информации из МЭ. Интересно, а чем отличается написанное в Оксфордском Кратком Словаре Оперы, и откуда напиаснное по английски могло быть еще взято, как не из советской МЭ, что в нем того, чего в МЭ не было?

Нестор - Thursday, October 18, 2007 at 22:35:34 (MSD)

Опять буклеты! Опять «совдеповская Муз.энциклопедия»! Источник информации для современного любителя оперы – независимое издание Оксфордского Краткого Словаря Оперы. Там находим:

Baturin, Alexander (b Oshmyany, 17 June 1904)… <...> Studied Leningrad with Isachenko, Rome with Battistini .
(The Concise Oxford Dictionary of Opera. Oxford University Press. Oxford. 1996, p. 37).

Замечания Я.Р. к справке (2)

-Занятия Батурина в 1925-27 г. в академии "Санта-Чечилия" опровергаются справкой из Яндекса, из которой следует что в 1926-27 г. он находился в СССР

Справка (из Яндекса)

^БАТУРИН Александр Иосифович (1904-1983)

Певец (бас-баритон) и педагог. Нар. арт. РСФСР (1947). После окончания Ленингр. консерватории учился в римской муз. академии "Санта-Чечилия". Выступал в Турине, Палермо, Риме, Милане. Солист Большого т-ра (1927-59). С 1948 преп. в Моск. консерватории (с 1962 профессор).

Статьи в газетах о выступлениях Батурина (из Яндекса)

  • 1369. Чемоданов С. Концерт Батурина//Известия. 1926. 19 февраля.
  • 1370. А. И. Батурин//Красная газета. 1927. 22 ноября.
  • 1371. А. И. Батурин//Красная газета. 1927. 29 ноября. [М.].
  • 1372. Богданов-Березовский В. Батурин и Рейзен//Рабочий и театр. 1927. 49. С. 9.
  • 1373. Богуславский С. Александр Батурин//Новый зритель. 1927. № 42. С. 14.
  • 1374. Гринберг М. А. Батурин//Жизнь искусства. 1927. № 30. С. 5.
  • 1375. Гринберг М. Батурин в "Русалке"//Жизнь искусства. 1927. № 48. С. 9.
  • 1376. Концерт А. И. Батурина в Ростове//Молот. Ростов-на-Дону. 1927. 30 июля. [В. Р-с.]
  • 1377. Приезд молодого певца А. И. Батурина//Веч. Москва. 1927. 25 мая.
  • 1378. Розенфельд М. Батурин выступает в Большом театре//Комс. правда. 1927. 5 июня.
  • 1379. Токарь Х. Дерзайте, товарищи Батурины!//Веч. Киев. 1927. 28 июля^.

-В приведенной выше справке не указывается, что Батурин учился у Баттистини (составители либо забыли указать, либо сообразили, что это - глупость).

-Запись о выступлениях Батурина в Турине, Палермо, Риме, Милане без перечисления исполняемых произведений также вызывает сомнения.

-Разночтения относительно года окончания консерватории: 1924 или 1925.

(3) Можно полагать, что ^учеников^ Баттистини в мире наплодилось гораздо больше, чем ^сыновей лейтенанта Шмидта^. Если покопаться в музыкальных архивах, то их, наверное, можно найти не меньше, чем большевиков-маразматиков, таскавших на субботнике бревно с Лениным (от одного из своих осведомленных и авторитетных знакомых я слыхал, что в совдеповском архиве ЦК КПСС хранилось более ста таких заявлений).

Вот один из таких примеров.

В книге С. Левика "Записки оперного певца", М. !962 много страниц написано о Баттистини. На стр. 184 написано следующее: ^Один из учеников и друзей Баттистини, киевлянин Л.И. Вайнштейн, после Октябрьской революции профессор Киевской консерватории и автор книги об Эверарди (Киев, 1924), у которого он тоже одно время учился, дал мне (С. Левику, - Я.Р.) письмо к Баттистини с просьбой меня прослушать^.

У человека мыслящего при прочтении этой фразы сразу должны были бы возникнуть сомнения всякого рода, хотя профессору Вaйнштейну (другу Баттистини? его ученику?) ничего не стоило написать записку для своего приятеля Левика. Если вдуматься в эту фразу, то легко можно себе представить, что произошло бы с Баттистини, если бы он стал учителем всех тех, кто к нему обращались. Баттистини в каких-то случаях мог, конечно, соглашаться на встречи, но НИКОГДА учителем пения не был.

Но, если обстоятельства помогали, то написать о своей учебе у Баттистини могли всякого рода проходимцы ради карьеры. И возможно это им помогало, но страдали от этого те, кого они впоследствии обманывали.

Здесь я должен привести самый знаменитый пример ученичества(?) у Баттистини великого русского певца-баритона Сергея Мигая. Для меня Мигай среди всех русских баритонов – самый любимый. Его манера пения, действительно, ближе, чем у всех других русских баритонов, к баттистиниевской манере (хотя при этом в искусстве бельканто между ними дистанция огромного размера). В МЭ о Мигае написано, что он ^брал уроки пения у Баттистини во время его гастролей в России (1911-13)^. А в капитальном труде А. Пружанского «Отечественные певцы. 1750-1917», M. 1991, o Мигае даже написано следующее:

^С февраля 1912 обучался пению (св. 100 уроков) у гастролировавшего тогда в Москве М. Баттистини, под чьим руководством подготовил партии Дон Жуана, Фигаро («Св. Фигаро») и Жермона».^

Случаю с Мигаем можно было бы, благодаря записям, поверить больше, нежели любым другим примерам ^ученичества^ у Баттистини, потому как мигаевская элегантная манера пения может вызывать восхищение у всех любителей вокального искусства. Но сомнительно, что Сергей Мигай мог взять у Баттистини более 100 уроков. Ведь для этого Баттистини пришлось бы, кроме участия в оперных спектаклях и концертах, заниматься с Мигаем, нарушая свой жесткий режим, совершенно ему необходимый для сохранения и поддержания высочайшего уровня своего вокального искусства, и лишая себя необходимого отдыха.

В брошюре П. Гусева «Сергей Иванович Мигай. Очерк жизни и творческой деятельности», Л. 1975 можно найти подтверждение, что выдумыванием о ^занятиях^ пением с Баттистини, могли заниматься не только сами певцы, но и их биографы.

С. Мигай: ^На каждом уроке, занимаясь со мной с так называемых 'азов', Баттистини упорно и настойчиво требовал от меня анализа пропетых упражнений…^.

П. Гусев: ^По свидетельству Шкафера, до занятий с Баттистини Мигай 'густил' звук, но после них его голос приобрел ровность и мягкую окраску на всем диапазоне^.

(Берусь утверждать, что приведенное ^свидетельство Шкафера^ является собственной выдумкой Гусева, потому как в книге В. Шкафера «Сорок лет на сцене русской оперы», Л. 1936, о Мигае этого не сказано. Сам же Шкафер, будучи почти ровесником Баттистини, на высказывание подобной глупости, на мой взгляд, способен не был, а Гусев, пытаясь придать бОльшую правдоподобность мигаевским выдумкам, таким образом, заодно дискредитирует выдающегося оперного деятеля, приписывая ему высказывание о Мигае, которого в названной книге не было, и сомнительно, чтобы у Гусева были какие-либо другие ^источники^ Я.Р.).

Во второй половине сороковых годов в вокальном кружке института, в котором я учился, инструктором временно подвизался некий Михаил Шварц. Случайно зашел разговор о Мигае как ученике Баттистини. Шварц категорически отверг подобные высказывания, веско заявив, что Баттистини никогда и никого не обучал вокальному искусству. Я решил сослаться на это свидетельство, потому что в те же годы мне стало известно, что вскоре Шварц получил в Мариинском театре работу главного консультанта по вокалу.

(4) Ниже приводятся мои ответы на конкретные несторо-избицеровские ^перлы^ в которых он навязывает мифических ^учеников^ Баттистини:

Перл#1.Один из крупнейших чешских баритонов Hilbert Vavra был учеником М.Баттистини. http://www.angelfire.com/ab/day/jan8.html

Oтвет Я.Р. Мне неизвестны ^крупнейшие^ чешские баритоны, потому как Чехия, в отличие от Болгарии, Венгрии, Румынии и Польши, никогда своих приличных певцов не имела, и когда потребовалось сделать в Праге аутентичную запись "Дона Джованни" на итальянском языке, то дирижеру Карлу Бёму пришлось для этой цели пригласить немецких певцов во главе с Дитрихом Фишером-Дискау.

Хилберт Вавра в МЭ не указан, а то, что он был ^учеником^ Баттистини в 1906-7 ( по сведениям из Яндекса) никто не мог помешать ему об этом написать, как и Вайнштейну (см. выше).

Перл#2. Учителями Николая Сперанского (1877-1952) были Маттиа Баттистини и Камиль Эверарди. http://classicalmanac.blogspot.com/2006/03/march-5.html

Ответ Я. Р.

МЭ. ^СПЕРАНСКИЙ Николай Иванович (1877-1952)

Певец (бас) и педагог. Засл. деят. иск-в РСФСР (1946). В 1899 окончил юридич. ф-т Моск. ун-та. Учился в Саратовском муз. уч-ще, затем брал уроки по теории музыки у Г. Конюса и по фп. у С. Рахманинова. В 1896-1901 обучался пению у Ф. П. Андриевского, К. Эверарди и И. В. Тартакова. Уже будучи оперным певцом, ряд лет занимался у С. М. Баттистини.^

В книгах С. Левика «Записки оперного певца» (700 страниц текста) и Н. Боголюбова «Шестьдесят лет в оперном театре» (300 страниц текста) можно найти информацию практически обо всех русских певцах как столичных, так и провинциальных. В каждой из этих книг для Сперанского хватило двух строк, притом без перечисления его достоинств и упоминания петых им партий, что и характеризует его значение в сфере вокального искусства. Дмитрий Тархов в «Воспоминаниях», изданных в одном из ежегодников «Mузыкального наследства», поведал об экстравагантных выходках Сперанского, но не о его вокальном искусстве. Так тот, приходя на репетицию, мог стать на руки и вниз головой петь куплеты Торреадора.

Я полагаю, что его дочь, написавшая о нем в МЭ (подпись под аннотацией: И.Н. Сперанская, - Я.Р.) , переплюнула всех других авторов аннотаций, написав о нем больше, чем в МЭ написано о музыкальных звездах. Она же, вероятно, также решила сделать Сперанского после его смерти ^учеником^ Баттистини и сочинить ему биографию, которой многие живущие могли бы позавидовать. Она же и не заметила грубейшую описку в аннотации: ^занимался у С. М. Баттистини^.

Перл #3. Учительницей Николая Гедды и Джорджа Лондона была Паола Новикова. Мадам Новикова училась у Маттиа Баттистини.

http://www.healthyvocaltechnique.com/index.php?function=viewcategory&categoryid=2

^Нестор - Saturday, October 20, 2007 at 18:40:25 (MSD)

Форум вправе требовать от Рубенчика доказательств, что выдающиеся вокальные педагоги, в т.ч., учителя Николая Гедды и Николая Гяурова были "очередными вралями", которые сфабриковывали свои биографии^.

Ответ Я.Р.

Для ответа я решил объединить несторо-избицеровские ^перлы^ из двух постингов, в которых было выдвинуто категорическое требование признать учениками Баттистини Паолу Новикову, которая якобы была вокальным педагогом Николая Гедды, и Александра Батурина, который якобы должен считаться вокальным педагогом Николая Гяурова.

^Ученица^ Баттистини и ^учительница^ Гедды Паола Новикова.

В книге Николая Гедды «Дар не дается бесплатно», M. 1973, на стр. 88 есть упоминание о Паоле Новиковой, которая якобы оказала ему значительную помощь в его вокальных занятиях. Гедда написал: ^Паоле Новиковой было около 60 лет. Новикова утверждала, что является единственной ученицей итальянского баритона Маттиа Баттистини^. Но дальше в рассказе Гедды появляются странные фразы и заканчивает он свой рассказ так: ^После начала занятий с Паолой Новиковой я стал отвечать в интервью, что у меня два учителя. Но когда на альбоме с пластинками должны были написать о моей карьере, я упомянул только Мартина Эмана^.

Из мемуаров Гедды следует, что Паола Новикова не была его вокальным педагогом и ^ставила^ Гедде вовсе не голос, а русский язык, впрочем, как и Джорджу Лондону. О том, что Паола Новикова была ученицей Баттистини, и притом единственной, никаких других сведений, кроме мемуаров Гедды, нет, и ее ^ученичество^ у Баттистини ^подтверждается^ только ее собственным заявлением. От признания Паолы Новиковой своей учительницей Николай Гедда отказался. В советской МЭ никаких упоминаний о Паоле Новиковой нет.

Следует ли Нестору-Избицеру продолжать настаивать на своих заблуждениях? И не пора ли начать извиняться за свои невежественно-оскорбительные замечания в сторону настоящего специалиста в рассматриваемой области, которым я являюсь?

^Ученик^ Баттистини и ^учитель^ Гяурова Александр Батурин.

Как было отмечено выше, биографические сведения об Александре Батурине переполнены всяческими измышлениями, включающими бездоказательную фразу о том, что он якобы учился у Баттистини, чего, в действительности, как это указывалось выше, быть не могло. И его певческая судьба является, на мой взгляд, довольно странной и трагичной, о чем речь будет идти в конце статьи.

Был ли Александр Батурин учителем Николая Гяурова? В аннотации МЭ, относящейся к Батурину, об этом сказано утвердительно. Но вот в аннотации МЭ, относящейся к Гяурову, написано нечто иное:

МЭ. ^Гяуров Николай (р. 13 1Х 1929, Лыджене, ныне Велинград) болг. оперный певец (бас). Нар. арт. НРБ (1962). Учился в Софийской гос. консерватории у Христо Брымбарова (1949), совершенствовался в Ленингр. (1950-1951), затем в Моск. консерваториях (окончил в 1955 по классу Р. Альперт-Хасиной).^

(Подпись под аннотацией: В. Крыстев, -Я.Р.).

Кого же считать учителем Гяурова?

Чтобы правильно ответить на этот вопрос, полезно ознакомиться с выдержкой из еще одной биографической справки, помещенной в Яндексе:

Николай Гяуров – бас

Автор: Глебов Валентин Дата размещения : Tue, 17 Oct 2006

.^…Музыкальное образование и формирование артистического облика Гяурова проходило в какой-то постоянной лихорадке. Часто, возвращаясь с занятий, он взволнованно говорил «Из меня не выйдет певца, никто не может сказать мне – баритон я или бас…». И это не были случайные слова, - дело дошло до того, что Николай подал заявление о переводе его на дирижерское отделение. Не сомневаюсь, если бы просьбу его удовлетворили, из Гяурова получился бы настоящий дирижер. Мы его знали как незаурядного скрипача, кларнетиста и певца. И, конечно, прежде всего, всегда и во всем он был музыкантом^.

Надо полагать, что отправиться в СССР для ^совершенствования^ у Александра Батурина Гяурова привлекла ложь о том, что тот якобы ^учился^ у Баттистини. Слава Богу черному делу ^ученика^ Баттистини, невежественного по части обучения вокальному искусству, оказавшегося не в состоянии определить, какой голос был у Гяурова, бас или баритон, осуществиться не пришлось. Батурину не удалось испортить Гяурова окончательно, и помощь в восстановлении его вокального потенциала и утверждении его великолепного баса, а не сомнительного баритона, Гяурову оказал настоящий учитель пения, выдающийся болгарский певец и преподаватель Христо Брымбаров, у которого Гяуров раньше учился, а из-за непонимания существоваввшего в СССР глобального обмана во всех ипостасях оказлся в совершенно ненужных ему Ленинградской и Московской консерваториях, где в преподавании искусства пения царило невежество, потому как вокальными педагогами в них преимущественно оказывались ^специалисты^, рекомендованные либо навязанные безмозглыми чиновниками, властителями в области культуры.

Поэтому настоящим учителем Гяурова следует считать Христо Брымбарова, а вовсе не Батурина.

Следует ли Нестору-Избицеру продолжать настаивать на своих заблуждениях? И не пора ли начать извиняться за свои невежественно-оскорбительные замечания в сторону настоящего специалиста в рассматриваемой области, которым я являюсь.

Несколько слов о трагической и, очевидно, несчастной судьбе Александра Батурина.

У меня нет сомнений в том, что Батурин обладал прекраснейшим голосом и какое-то время отлично пел. Мне хорошо известны записи опер «Пиковая дама» (1937 и 1939), «Иоланта» (1940) и «Князь Игорь» (1941) с его участием, но его певческая карьера не была продолжена. Во всяком случае, в Ленинграде и Москве после войны он не пел, хотя до 1958 г. продолжал числиться солистом Большого театра. Как мне представляется, с Батуриным что-то произошло, что заставило его распроститься с певческой карьерой выдающегося баса-баритона лет на 20-25 раньше, чем это происходило у других певцов с подобными голосами.

Александр Батурин умер в 1983 году в возрасте 79 лет.

Нахожу уместным сообщить об одной своей догадке, отчего могла столь рано прерваться вокальная карьера Батурина. Сравнивая в записях исполнение Батуриным балалды Томского в «Пиковой даме» с исполнением этой баллады Алексеем Ивановым, мне показалось, что у Ал. Иванова хватило бы запаса вокальной энергии для того, чтобы повторить эту балладу еще десять раз, а Батурин вряд ли бы смог повторить ее вторично. Т.е. причиной раннего конца его карьеры оперного певца могло быть несоответствие между его большим от природы голосом и его физически недостаточным от природы организмом для управления этим голосом.

P.S. 11 ноября с. г. у автора этой статьи (Я.Р.) состоялся телефонный разговор с одним из ведущих историков ОПЕРЫ, известным петербургским коллекционером записей оперной и классической вокальной музыки, доцентом Петербургского университета МАКСИМОМ МАЛЬКОВЫМ, который участвовал в качестве научного редактора в подготовке к изданию обширной монографии «Театр Ла Скала», Л. 1989 ( Научный редактор М.П. МАЛЬКОВ –см. на 4 стр. монографии).

В этом разговоре со мной М. Мальков, в частности, подтвердил, что Александр Батурин НИКОГДА не выступал на сцене Театра Ла Скала (согласно справочнику La Scala, Chronache 1778-1960, Mil. 1960, в котором перечислены все оперы, ставившиеся на сцене театра, и исполнители). Максим Мальков также выразил абсолютную уверенность в том, что никаких ^учеников^ у Маттиа Баттистини НИКОГДА не существовало, потому как Баттистини считал, что ^ПЕНИЕ^ И ^ПРЕПОДАВАНИЕ ПЕНИЯ^ - это РАЗНЫЕ ПРОФЕССИИ.

Ноябрь 2007

Комментарии

Добавить изображение