О, МОЯ ПРЕКРАСНАЯ ЛЕДИ!

27-07-2008

Развлекательное чтиво

Женщина! Чистое создание природы. Не в смысле непорочное, но в смысле абсолютное, безраздельное, первобытное. Пока мужчина мучается в поисках своего истинного предназначения, ее сокровенной мечтой остается атавистическое желание, чтобы за нее боролись и погибали. Женщина готова оправдать даже убийство, если оно совершено во имя ее, во имя обладания ею. Ей необходимо ежедневно, ежечасно удостоверяться, что она самая красивая, самая привлекательная, что мужчины (все) страстно жаждут ее, а для этого ей мало комплиментов, мало даже признаний в любви – все это ею, как правило, воспринимается с недоверием; единственное, что может окончательно доказать ей силу испытываемого мужчиной чувства – это смертный бой во имя ее, или же изнасилование. Только когда мужчина ради своей страсти решается на преступление, за которое может быть жестоко наказан, только в этом случае женщина может удовлетворенно сказать: "Я – красива!" Это единственное, ради чего она живет. По этой же причине женщины так льнут ко всякого рода преступникам – они полагают, что они идут на преступления ради них самих. Женщина, бросившая верного ей человека ради денег, чтобы затем на эти деньги получить «любовь» альфонса – явление не такое уж редкое. Альфонс – это почти идеал женщины; он знает, как ей надо льсить.

В центре ее мироздания находится она, ее красота. И в этом мире не существует иных ценностей. Каждая женщина живет в абсолютном убеждении, что она и есть высшая ценность на земле. Какой бы ни был самоуверенный мужчина, он никогда не сравнится с женщиной в этом убеждении. Всякое сравнение, а тем более соревнование лишено для нее всякого смысла – зачем, когда и так все ясно? (Вот откуда безразличие подавляющего числа женщин к спортивным соревнованиям.) Самая неказистая, больная, безносая женщина неколебимо убеждена, что у нее всегда есть, чем расплатиться с мужчиной. Максим Горький блестяще показал это в рассказе «Страсти-мордасти».

Вся человеческая цивилизация построена на той асимметрии, которая существует между мужскими и женскими желаниями. Главное их различие: он постоянно думает о ней, она – тоже о себе!

Самец (настоящий самец!) всегда должен быть готов погибнуть во имя секса, а вот самка, наоборот, должна жить именем его!

Мужчина хочет получить оргазм и готов платить за это. Женщина за свой же оргазм хочет еще чего-то получить. Грезя о чистой любви, она тем не менее бывает страшно оскорблена, если мужчина ей не заплатил (каким-либо способом). Женщины (почти без исключения) считают естественным требовать что-то отдельное за свои ласки. При это они ужасно обижаются, когда мужчины относятся к их ласкам (и соответственно, к ним самим), как к товару. Это железная женская логика.

В любви у мужчины никогда не возникает вопрос «зачем?», непременно присутствующий в мыслях у женщины. Конечно, она может увлечься и потерять голову, но в самый решающий момент у нее неизбежно возникнет этот вопрос, и она неожиданно (для него) откажет.

Сокровенная, но неосуществимая мечта женщины: отдаться по великой любви, но получить за это хорошие деньги.

Неосуществимая мечта мужчины: быстро, по любви, бесплатно.

Чем интересен мужчина? Тем, что в нем всегда выражено желание, и он готов на многое, на очень многое, чтобы это желание удовлетворить.

Чем интересна женщина? Отсутствием определенности. Непредсказуемостью. Тем, что в самый неподходящий момент у нее могут возникнуть непреодолимые желания и, наоборот, – такое же непреодолимое безразличие, или даже отвращение в самый пиковый момент желаний. Сомнение – ее имманентная суть. Тот ли это субъект?

Ибо женщина стоит перед проблемой выбора. Она несет большую ответственность за свою яйцеклетку. Она обязана использовать ее максимально рационально, потому женщина находится в постоянных метаниях – она не может определиться, кому все-таки отдаться.

Женщине предстоит решить, кто станет производителем потомства. Мужчина свободен от подобных забот. Он должен быть производителем потомства – всегда и везде. Эта фундаментальная задача и определяет поведение той и другого.

Мужчина является обладателем практически бесконечного количества сперматозоидов, в то время как жещина, наоборот, является хозяйкой очень редкого богатства – всего одной яйцеклетки в месяц. Поэтому, если мужчина нацелен на скорейшее и по возможности ширчайшее распространение своей генетической информации, женщина должна очень аккуратно и взыскательно избрать того единственного кандидата, от которого может забеременеть. Отсюда и нацеленность мужчины совокупляться со всем, что попадется под руку, и женщины – воздержаться, проверить, перепроверить и – опять воздержаться! А после соития пожалеть, что продешевила, не того избрала, могла бы еще подождать и т.д. То есть у нее всегда остаются сомнения, тому ли она, на самом деле, уступила. Ведь, возможность у нее на довольно долгое время, на самом деле, всего одна.

В природе эта проблема и для самца и для самки решается самым простым способом: смертными боями самцов. Победивший получает все, и самки не впадают в фрустрацию, ибо выбор осуществляют не они. В человеческом обществе именно право выбора вводит самку в депрессию. Чем свободнее женщина в человеческом обществе, тем дискомфортнее она себя ощущает, и ей кажется, что это оттого, что ей не хватает свободы. Из этого круга нет выхода.

Приведенные соображения могут показаться бессмысленными, поскольку, на самом деле, в человеческом обществе вопросы потомства решаются посредством брака и семьи, и на первый взгляд, как мужчина, так и женщина в равной степени имеют возможность разрешить все свои сомнения лишь в добрачный период. В юридическом плане такая интерпретация безупречна, но на уровне подсознания, генетики поведение мужчины, и женщины подчиняются совершенно различным мотивационным схемам.

Разница между интересом мужчины к женщине и интересом женщины к мужчине заключается в том, что мужчина добивается внимания женщины, чтобы реализовать свое желание, а женщина добивается внимания мужчины, чтобы только выбрать наилучшего, что практически означает – отказать. И самое главное – даже если женщина на самом деле уступает (и уступает самому лучшему), у нее всегда остается такое чувство, что она промахнулась.

Есть весьма примечательная фраза: муж – это моментально обесцененный жених.

Жены даже самых выдающихся людей никогда не склонны признавать в них гениев (исключения лишь подтверждают правило). Наоборот, чем талантливее, чем неординарнее доставшийся женщине супруг, тем сильнее, тем ожесточеннее у нее желание каким-либо образом показать и доказать, какое, на самом деле, он ничтожество (в сущности, женщине необходимо доказать это только самой себе, но она не погнушается выплеснуть «сокровенное» и в присутствии посторонних). Не менее тверда в них убежденность, что своими успехами мужья обязаны исключитедьно их (то есть жениным) необыкновенным талантам. Происходит это по той причине, что женщине психологически необходимо оправдать в собственных глазах свою измену. Измены, как таковой, при этом может вовсе и не быть, но инстинктивно женщина всегда готовит солидную почву для нее. Это – ее естество, и здесь ничего не поделаешь. Замечу, кстати, что в природе, когда самка имеет возможность «пойти налево», она неизменно пользуется этим моментом, и побудительный мотив у нее (если так можно выразиться о простом инстинкте) все тот же – избрать наилучшего производителя, устроить так называемое «соревнование спермы».

Мужчина, наоборот, всегда пытается возвысить свою женщину, чтобы самому себе показать, что частые его измены – чистое баловство, а по-настоящему он любит и ценит только свою благоверную. Женщине же нужна серьезная причина для измены, для нее это никогда не баловство, потому она и готовит загодя для столь ответственного шага солидную «теоретическую» базу – бездарность мужа.

Женщина обязана найти в своем мужчине что-то, за что она может его презирать. Без этого она не может ощущать свою самоценность, обосновать для себя самой свою претензию на лучшую долю, без чего она просто не может жить.

Ее цель (скорее всего, неосознанная) – опустить своего мужчину до нуля. Только такой поворот событий может ее утвердить в собственной значимости и дать в собственных глазах карт-бланш для измены.

Ей, несчастной, никогда не везет. Она всегда нацелена на то, чтобы выбрать наилучшего, и она не успокаивается, даже если наилучший уже прнадлежит ей. Сомнения мучают ее. Это – ее природа. Она обязана заботиться о качестве. Скорее всего, она об этом никогда и не задумывается, но природа делает это заместо нее. Слишком это серьезное дело, чтобы природа оставила его на усмотрение женского ума.

Он уходит к другой не потому, что она лучше, а потому что она – другая.

Она же уходит к другому в тщетной надежде, что он – лучше.

Тем не менее, мужчина все не теряет надежду, что женщина станет светом его души, но на самом деле чаще всего она действительно становится смертью души, как это заметил некий средневековый монах.

Женщина не теряет надежду, что мужчина станет для нее богом, но в лучшем случае он становится ее деспотом, в худшем – марионеткой. В принципе, женщине и нужен мужчина только для того, чтобы объявить его своей марионеткой, какой бы ни была бесперспективной и плачевной (прежде всего для самой женщины) такая психологическая установка.

Почему мужчина так ожесточенно выступает против женщины? Потому что ощущает свое абсолютное бессилие перед ней.

Почему женщина не менее ожесточенно выступает против мужчины? Потому что пока не может никак без него обойтись. (Здесь ключевое слово – «пока».)

Начало несчастий человека (мужчины и женщины) уходит в те далекие темные времена, когда у первых гоминид стала ослаблевать роль циклических сексуальных сигналов в их половой жизнедеятельности, что привело в итоге к полной замене циклической половой активности, присущей всем остальным млекопитающим, на регулярную. У человека, как известно, половые отношения характеризуются доминированием кортикального (то есть сознательного) контроля над эндокринным. Преодоление циклического характера половой активности знаменовало собой зарождение «мужской цивилизации», в которой все межполовые отношения, начиная от брака и кончая проституцией, построены таким образом, чтобы не мужчина, а женщина всегда была в «ждущем режиме». И именно эта, противоречащая истинной природе человека, установка является непреодолимым пороком мужской цивилизации. Ждущий режим для женщины - это неизбывная и практически неосуществимая, вопреки всем зафиксированным правилам и финансовым затратам, мечта самца. В этом драма взаимоотношений мужчины и женщины и, в частности, драма семьи человека.

Имея в своей глубокой основе несомненную биологическую составляющую, взаимоотношения мужчины и женщины, конечно, формировались и видизменялись также в процессе социального развития человеческого общества. Однако здесь не место исследовать через какие матримониальные этапы прошли наши далекие предки, были ли на самом деле периоды промискуитета (беспорядочных половых отношений), группового брака и других экзотических форм сожительства, и как они повлияли на поведение современных мужчин и женщин. На сегодняшний день просто имеется данность, и мы пытаемся кое-что в этой данности понять. Причем данность эта также находится в постоянном достаточно стремительном движении. Вот, например, что писал Шопенгауэр о природе взаимоотношений полов всего 150 лет тому назад: «Первая заповедь женской чести заключается в том, чтобы не вступать во внебрачное сожительство, дабы каждый мужчина вынуждался к браку, как к капитуляции». Сегодня эта фраза может вызвать только улыбку. (За исключением слова «капитуляция», конечно.)

Мужчина должен по своей природе стремиться к количеству, женщина – к качеству. Но поскольку в итоге выбор сохраняется за женщиной, именно она, перебирая жаждущих одного за другим в целях получения высшего качества, в итоге остается с максимальным количеством. А мужчина… ну, о мужчине вообще и говорить не стоит. В этом смысле он – абсолютный примитив. Но у мужчины может быть некоторая жизнь за пределами своей природы; у женщины она отсутствует начисто. Трагедия мужчины как раз в том и заключается, что он никогда не сможет примириться со своей природой, хотя и следует вынужденно ей во всех своих проявлениях. Потому он никогда не сможет примириться и с женщиной, а она – простить ему его инстинкты. И если мужчина не дает женщине возможность жалеть его, он никогда не будет понят ею и прощен. А давая ей такую возможность, он самолично подписывается под ее презрительным приговором.

Но почему, почему он так фатально, так упорно не желает делиться самкой? Разве не дает он тем самым ей возможность властвовать над собой? Или же это его плата, его тяжелая дань за мнимое главенство в общественном устройстве, которое называется «патриархат»?

Ключевое слово в определении женщины, как это ни странно, не существительное, а прилагательное; и это слово – «абсолютный». Что бы вы ни сказали о женщине, вы обязаны добавить это слово; тогда вы не ошибетесь.

Неспособность к обучению – главное проявление женщины. Конечно, она может быть блестяще образованна и иметь солидный успех на профессиональном поприще, но в быту, в отношениях со своим мужчиной, которые, в сущности, определяют ее историческую роль, она никогда не может засомневаться в абсолютной правильности и однозначности своих поступков. Только женщина может, вроде, искренне признавать собственную вину и слезно просить прощения, а после этого упорно продолжать гнуть свою линию и ожидать изменений в поведении именно с вашей стороны. В соответствии с обстоятельствами она может тактически временно с чем-то и примириться, но никогда – понять свои ошибки и сделать хотя бы искреннюю попытку что-то изменить в себе самой. В этом вопросе сомнения ей совершенно не свойственны. Женщина по определению не в состоянии сожалеть о своих поступках и соответственно не способна к покаянию принципиально. Синдром непогрешимости – изначально женская болезнь. Легенда о кающейся женщине не может быть правдой, даже если она подкреплена авторитетом Священного писания.

Рефлексия может и доступна женщине, но только в той части, которая касается ее собственных чувств; она любит не кого-то, или что-то, а именно свои собственные чувства к этому. Мышление женщины абсолютно конкретно, у нее нет времени думать о пустоте жизни, между тем и великая наука, и великое искусство рождаются лишь в результате мучительных поисков абстрактной истины, что недоступно женскому складу ума. На это обратил внимание еще Отто Вейнингер в своей знаменитой книге "Пол и характер", вышедшей в свет в 1902 году. Бесперспективно и некорректно поэтому ожидать от женщины заметных достижений в области высокого духа, что, впрочем, никак не умаляет ее самоценности. Сокровище ее лежит совершенно в иной плоскости, но она, неразумная, фатально пытается захватить не принадлежащее ей пространство духа.

Сегодня уже можно представить себе, что когда-нибудь человечеству для заселения далеких галактик потребуется использовать все имеющиеся биологические ресурсы, и оно будет вынуждено извлекать, искусственно оплодотворять и далее помещать в инкубатор все без исключения здоровые женские яйцеклетки. Каждая женщина при этом будет в состоянии сдавать в соответствующий банк максимум 12 яйцеклеток в год в течение достаточно короткого репродуктивного периода, в то время как мужчина – как минимум пару сотен миллионов сперматозоидов еженедельно. Это и есть истинная пропорция биологической ценности мужчины и женщины! (Интуитивно женщина ощущает ее и сегодня.) Если учесть, что необходимость в тяжелой физической работе к тому времени полностью отомрет, а вопросы сексуального характера вполне успешно будут решаться всякого рода имитаторами (не говоря уже о лейсбийской любви), то мужчины будут сохранены лишь в качестве единичных семяпроизводителей на миллиарды и миллиарды особей женского пола (соответствующие хромосомы будут отделяться уже на уровне спермы).

Фантастика, конечно, но генетическую основу женского высокомерия выявляет достаточно выпукло. Самка, выдаивающая у самца сперму, естественно рассматривает его в качестве обслуживающего персонала. Надо, наконец, понять, что фраза «она ему дала» лишена какого-либо смысла. Всегда и везде только мужчина выступает в роли «дающего», но почему-то у него какое-то постоянное дурацкое чувство вины перед женщиной. Она, искусная в притворстве, сумела-таки внушить ему, что он от нее чего-то такого очень важного получает, ничего не давая взамен. Это величайшее притворство и мошенничество, какое существует на земле.

Как бы то ни было, женщина всегда нацелена на что-то другое. В этом ее суть, и в этом смысле, она – квинтэссенция человека. Ибо человек всегда нацелен (должен быть нацелен) на что-то другое. Женщина, конечно, не творит «другое», но она стимулирует, принуждает к этому мужчину.

Человек – это женщина. Волк – это волчица. Слон – это слониха. Вид представляет самка. Она воспроизводит и охраняет его. Самец есть имманентный враг данного вида. Он обязан совершенствоваться, чтобы победить соперников в борьбе за самку. Совершенствоваться – значит меняться. Меняться – значит менять вид. Самка не хочет менять вид, она – консервативное начало. Сочетание этих двух начал обеспечивают эволюцию, прогресс. Контрпродуктивно бороться со своим началом и стараться стать похожим на противоположный пол. Природа сама выработала механизм совершенствования видов, и этот механизм называется – коитус, совокупление. Инновации с той и другой стороны должны оставаться строго в рамках природных ограничений.

При этом природа жестоко подшутила над человеком. Анатомически женщина, в отличие от мужчины, всегда готова к совокуплению, но именно ее, в отличие от мужчины, труднее к нему склонить. Так что убежденность мужчины в том, что инициатива действительно находится у него в руках является его величайшей иллюзией, а женщина до поры до времени очень умело поддерживает ее в своих меркантильных интересах. Болезненно переломный момент, через который неизбежно проходит любой зрелый мужчина, в настоящее время переживает вся «мужская цивилизация», которая шаг за шагом уступает место иной – «женской цивилизации». Об этом чуть ниже.

Мужчина испытывает неловкость и вину перед женщиной, когда у него нет желания, и он не в состоянии удовлетворить ее потребности. Порой он готов даже заплатить другому мужчине, чтобы тот успокоил ее.

Женщина в аналогичном положении испытывает к мужчине только отвращение и презрение за его «животную похоть».

Но самое интересное в женщине то, что чем меньше с возрастом ее интересует секс, тем ревнивее она становится и тем большее значение придает своей внешности. Разве это не парадокс?

Чем безразличнее и даже враждебнее она становится к мужскому полу, тем остервенелее она стремится привлечь его внимание. Потешные наряды старух обусловлены вовсе не затаенной сексуальной потребностью, какая, безусловно, определяет поведение мужчин, а каким-то иррациональным, сугубо женским мистическим зовом. В любом возрасте более всего она желает убедиться, что все так же красива, все так же желанна. Но на этом ее устремления заканчиваются. Дальше она идти категорически не желает.

Стареющая женщина не в состоянии простить мужчине его сексуальную активность. Она начинает ненавидеть его за то, что он хочет ее. (Когда-то она могла только за это полюбить.) Она буквально готова убить его за то, что он все еще обладает способностью наслаждаться тем восхитительным действием (она ведь помнит его!), которого уже начисто лишена сама. Она чрезвычайно интересуется чужой половой жизнью, но только для того, чтобы в очередной раз удостовериться, до чего она ей противна. И громко заявить об этом.

Суть отличия мужчины от женщины хорошо просматривается в том, что стареющий мужчина, ощущающий с годами (или чем-то еще) свою физическую несостоятельность и понимая физиологические потребности своей жены, готов даже заплатить деньги тому, кто согласится эти потребности удовлетворить. Женщина же в аналогичной ситуации сделает все возможное в ее силах, чтобы не дать мужу в последний раз насладиться жизнью, и если ей все-таки не удастся воспрепятствовать этому, ее истерика может иметь самые роковые последствия. Не дать другому (даже совсем чужому человеку) насладиться – вот отныне ее жизненная задача. Но почему???

Пожилой мужчина живет с мечтой о молоденькой любовнице. А вот каковы мечты пожилой женщины? Секс ее совершенно не волнует, но мужчину своего она ни в коем случае отпускать не желает. В основе ее поведения должна быть какая-то биология, но она никак не просматривается – пожилая женщина поразительно мистическое существо. Она более всего желает быть женщиной, когда в ней уже нет ничего от женщины. У Гоголя, на сей счет, находим грубоватый образ: «Когда стара баба, то и ведьма» («Вий»). Грибоедову старухи виделись «зловещими».

Женщина вообще в состоянии полюбить только то, что она в принципе может присвоить; все остальное для нее не представляет никакого интереса. Редко встретишь женщину, которая, например, умеет наслаждаться природой. Но букет цветов, подаренных лично ей, вызывает у нее неподдельный восторг. И даже самая «продвинутая» женщина готова днями смотреть, любоваться совершенно недоступным ей роскршным платьем в витрине дорогого магазина, ибо в принципе оно создано для нее и теоретически когда-нибудь может быть ею приобретено.

Она часто обвиняет мужчину в том, что тот «совершенно не знает, что такое женщина», сама не имея ни малейшего понятия, что такое мужчина. Самое интересное в том, что если мужчина, на самом деле, начинает разгадывать ее, она бывает более всего возмущена и оскорблена. В противоположность этому, мужчина бывает счастлив, когда женщине удается хоть в малой степени разгадать его. А разгадать мужчину, в этом смысле, проще простого: ей достаточно элементарно усвоить, что самое важное для него – секс. Более того, между мужчиной и женщиной может быть только секс и больше ничего; точнее, если между ними нет секса, значит не может быть и ничего другого. (Еще она может быть его матерью, но это другой разговор.)

Счастливы не те пары, в которых мужчина понимает, что женщине нужно много нежности, а те, в которых женщина понимает, что мужчине нужно много секса, и она храбро идет на него, умело подавляя порой даже отвращение. Ибо секс, в конце концов, порождает у мужчины и нежные чувства, но нежные чувства вовсе не обязательно возбуждают в женщине секс.

Но женщина слишком сосредоточена на собственной персоне, на сиюминутных своих чувствах, чтобы идти на какие-то жертвы, даже ради своей же стратегической выгоды. Мужчина должен это понимать и принимать. Мужчина должен всегда помнить, что «в любви женщины всегда есть несправедливость и слепота ко всему, что вне любви ее. Даже в сознательной любви женщины всегда есть засада, молния и ночь рядом со светом» (Ф. Ницше).

И когда она говорит: «Ну, я все же женщина!», она имеет в виду, что мужчина должен знать и беспрекословно принять, что она лжива, ветренна, своенравна, вероломна, глупа, беспринципна и безнравственна, а он обязан обожать ее такую и смиренно ждать милостей от нее. Возвращаясь домой от любовника, она искренне верит и где-то в глубине души даже ожидает, что муж должен встретить ее со слезами на глазах: «Милая моя, как же я довел тебя до жизни такой!»

О себе (не как о конкретной личности, а как о женщине вообще) она имеет достаточно объективное мнение, и оно настолько чудовищно, что ничего похожего никогда не придет в голову ни одному мужчине. «Ты не знаешь, что такое женщина!» – эта фраза в ее устах звучит, как страшная угроза.

Но женщина еще и мать! Прежде всего мать. И она моментально меняется, как только обнаруживает в себе признаки новой жизни, только потенцию стать матерью. «Все в женщине загадка, и все имеет одну разгадку: эта разгадка называется беременностью. Мужчина для женщины – только средство; цель – всегда дитя». Это опять же Ницше, и его слова, как всегда, предельно точны.

Женщина-мать действительно способна проявить чудеса героизма, но, преклоняясь перед материнской жертвенностью, нельзя не отметить, что она в основном продиктована и целиком находится в русле все тех же природных инстинктов, в то время как глубокие отцовские чувства – это, несомненно, исключительно человеческое достижение. Кстати, они встречаются не так уж часто, что само по себе говорит о том, что формирование сугубо человеческой цивилизации находится пока на довольно ранней стадии. Этология (наука об инстинктах, в том числе в приложении к человеку) еще долго будет оставаться актуальной для объяснения поведения нашего брата человека.

Упомянутый выше Отто Вейнингер рассматривает женщину в двух ипостасях – матери и проститутки, наделяя первую всеми добродетелями, а вторую – ужасными пороками. Правда, однако, состоит в том, что и пороки, и добродетели (в разных, конечно, пропорциях) присущи и той, и другой, а самое главное – в каждой женщине неизменно присутствует и мать, и проститутка, и это естественно.

Вы замечали, какие улыбки у проституток? Жалкие и в то же время извиняющие. Нас извиняющие. Ибо знают они о нас нечто большее. И извиняют. Потому что знают. По-моему, проститутка – очень сложный психологический образ. Оставаясь физиологически женщиной, она психологически, вроде, перестает быть ею, ибо уже лишена главного женского качества – возможности отказа. Она обязана включаться, как лампочка по щелчку выключателя. Это ужасно. И именно это, а не физический износ разрушает ее личность, ее женскую сущность. А нередкие случаи насилия над проститутками (вплоть до убийства), смею предположить, происходят в отдельных случаях также из-за того, что в ней иногда в самый неподходящий момент с непреодолимой силой пробуждается ее природный женский инстинкт, и она пытается отказать клиенту, который уже находится в невменяемом состоянии.

А что же мужчины? Мужчины влюблены в свой фаллос. И как все влюбленные, они более всего страдают от всяких сомнений и комплексов. По тем же универсальным законам влюбленности они как-то очень легко уверили себя, что женщины ревнуют их к главной мужской драгоценности, органу, который они считают своей главной драгоценностью. Сами трепетно относясь к нему, они ожидают его обожествления и со стороны противоположного пола. Это, конечно, по крайней мере, самообольщение. Но в одном они правы: каждая женщина желает быть папой. В смысле доминировать в семье. И если ей не дать такой возможности, вся ее энергия будет направлена на разрушение. Неважно чего, но, скорее всего, под ее огонь попадет ближайшее окружение. Как противоядие, западная цивилизицая выработала замечательную формулу: «Хочешь покорить женщину – покорись ей!» Эта формула оказалась наиболее эффективной не только с точки зрения умиротворения ее необузданных страстей, но и как средство максимально возможной гармонизации межполовых отношений. Никогда не следует забывать, что женщина – самый непримиримый максималист. Она должна получить все. Тогда вам может перепасть что-то от ее милостей. Это максимум, чего вы можете добиться.

Повсеместный триумф западной формулы и будет означать окончательную победу, так сказать, «женской цивилизации». Но это, конечно, не решит никаких проблем. Ибо...

Ибо женщина недовольна всегда – это ее имманентное качество. Именно оно стимулирует мужчину. И дает ему шанс (тем, кто умеет им пользоваться). Ибо во мраке вечного недовольства должны быть всполохи яркой надежды и непреодолимого желания.

Шекспир сказал, что на великих часах времени стрелки всегда направлены на одно и то же деление: «Сейчас!» К его словам можно добавить: там же находится и женщина.

Подобное утверждение может показаться странным в свете всего вышеизложенного, из чего следует, что выбор женщины всегда очень тщательно продуман, но все дело в том, что сама природа не предусмотрела для самки возможность выбора; она отдается сразу же, как только у нее начинается течка. Такое вот, жестокое противоречие.

Соответственно, для женщины не существует прошлого, или будущего – только сейчас! Бесполезно апеллировать к ее обязательствам или клятвам; ее невозможно смутить темным прошлым, или вдохновить светлым будущим, данный момент – вся ее жизнь. И, скорее всего, она права.

Потому цивилизация есть враг женщины, ее сокровенной сути. Цивилизация есть насилие над женской природой, ибо даже самая примитивная цивилизация предполагает некую упорядоченность, в то время как стихия женщины – это настроение, случай, дивный момент. Момент, когда ее вечные сомнения вдруг уступают нахлынувшим желаниям. Все, что «до» и «после» не имеет никакой ценности, никакого значения. А цивилизация строится на истории.

Инстинктивно ощущая враждебность цивилизации, женщина подспудно делает все, что в состоянии, чтобы уничтожить ее; коварное оружие женщины в этом деле – ненасытные требования роскоши и всяческих излишеств, результат ее усилий – разорение, упадок и деградация несущих структур. Цивилизации разрушаются руками мужчин, но по прихоти женщин. Иррациональное по своей сути и маниакальное по психическому проявлению непреодолимое стремление женщины к невероятным излишествам (когда, например, при наличии трех ни разу не одеванных шуб в истерическом тоне требуется приобретение четвертой) есть трансформация, а точнее, извращение ее природного инстинкта к накоплению запасов для материального обеспечения грядущего потомства; то же самое (то есть накопление) неизменно делает и самка хомяка, или полевой мыши, принципиальная разница, однако, состоит в том, что в условиях «мужской цивилизации» природная тяга к накопительству для обеспечения потомства трансформировалась в накопительство во имя сохранения и приумножения собственной, так называемой, «красоты». Самый большой грех «мужской цивилизации», в этом смысле, заключается именно в тотальном извращении сути женской красоты, все остальные несуразности являются уже производными от этого «достижения». Начало процесса формирования понятия «красота» относится все к тем же далеким темным временам, когда у высших гоминид циклическая половая активность оказалась целиком замененной на регулярную, вследствие чего инициатива, вроде, перешла полностью в руки самца, и он фактически получил неведомое в природе право выбора. Как и всякая необоснованная и неестественная прерогатива, это право не могло не привести к извращениям, и таким извращением в человеческом обществе стало понятие женской красоты, а стало быть, и красоты вообще. Можно даже сказать, что извращенные пристрастия самца и стали формировать «мужскую цивилизацию», ее ценностные критерии.

На самом деле, красивая женщина действительно есть абсолютная ценность, ибо в конечном итоге все делается только ради нее. Проблема лишь в том, что человек своим интеллектом (пригодным для чего угодно, но только не для эстетики) извратил суть ее красоты. В реальности единственная красота женщины – течка. В природе самой желанной является та самка, которая готова к совокуплению, другие – просто незамечаемы. Однако мужчина, в тенетах своего заблуждения, что женщина всегда готова, или должна быть готова к совокуплению, и соответственно у него имеется возможность широкого выбора, стал вырабатывать по своему разумению (и под влиянием своей корыстолюбиво-пристрастной подружки) некоторые новые критерии женской красоты. Результат – наряженная мехами и шелками длинноногая, голубоглазая блондинка, как символ красоты в человеческом обществе. Между тем, повторюсь, течка – единственный символ и признак женской красоты. Человек должен был пережить целую «мужскую цивилизацию», испытать жестокие разочарования в постели и в целом в семейной жизни, чтобы потихонечку начать осознавать эту непреложную, природную истину. Осознание этой истины и знаменует начало перехода к «женской цивилизации». (Между прочим, здесь вполне уместно отметить, что в среде шимпанзе - наших ближайших родственников, гены которых совпадают с человеческими на 98% - наибольшей популярностью пользуются вовсе не молодые гладкошерстные самочки, а совсем наоборот – старые, с отвисшей кожей и большими залысинами «матроны», за обладание которыми самцы ведут нешуточные бои. Правда, надо отметить, что у шимпанзе отсутствует менопауза, но для нашего разговора это не имеет существенного значения.)

Поспешая делать выводы, можно было бы констатировать, что «мужская цивилизация», основанная на ложной прерогативе самца в вопросах половой жизни, увела человечество в сторону от главного направления его развития, но такое заключение было бы слишком скоропалительным и близоруким, ибо в подобной интерпретации событий не учитывается то важнейшее обстоятельство, что именно формальная готовность самки у высших гоминид к совокуплению без ограничения во времени способствовало воцарению относительного мира внутри вида благодаря ослаблению, или даже исключению жестоких боев за обладание самкой, что в свою очередь позволило консолидировать усилия сообщества проталюдей для противостояния внешним вызовам и, таким образом, обеспечить его поступательное движение по пути прогресса. Так что «мужскую цивилизацию» следует рассматривать, как необходимый, но уже завершающийся этап человеческого развития.

Как бы то ни было, нынче уже очевидно, что инициатива постепенно переходит в руки женщины, что знаменует собой наступление «женской цивилизации», и это правильно. Ведь в природе невозможна случка без желания самки, именно она определяет ее время. Возвращая самца на его законное место в сексе, надвигающаяся «женская цивилизация», наверняка, окажет благотворное влияние и на его психику, умерит его агрессивность, не говоря уже об умиротворении собственно женской сверхагрессивности. (Как показали недавние социологические исследования, проведенные среди американских старшеклассников, девочки проявляют больше агрессивности и меньше милосердия в борьбе за командное положение в своих социальных группах, чем мальчики, что хорошо коррелирует с данными известной исследовательницы приматов Джейн Гудол, установившей, что женские особи шимпанзе – помним о 98%! – проявляют в конкурентной борьбе гораздо большую жестокость и беспощадность, чем мужские.)

Означает ли это, что в грядущей «женской цивилизации» наступит полная гармония между полами? Это вряд ли. В конце концов, все противоречия в нашем мире в принципе преодолимы, за исключением изначального противоречия между мужчиной и женщиной. Но именно из-за него никогда не будут преодолены и все остальные противоречия.

Можно ли предположить обратное, что «женская цивилизация» обещает нам в будущем хаос, поскольку, как было отмечено, женщина по своей природе чужда самой идее цивилизации? Вопрос, конечно, интересный, но ответит на него сама новая цивилизация, ибо все находится в движении, в том числе – и сама женщина, не говоря уже о мужчине.

Какой же из всего изложенного основной вывод?

Автор отнюдь не является женоненавистником, он ни к чему не призывает. Единственное, что он хочет сказать: женщина не может безраздельно принадлежать своему мужчине, так же как и мужчина не может безраздельно принадлежать своей женщине. Оба они безраздельно принадлежат только своей природе. Потому к женщине надо относиться, как западный человек относится к власти: необходимое зло. И точно так же женщине следует относиться к мужчине. (Разумеется, рекомендация не может быть распространена на период влюбленности.)

Комментарии

Добавить изображение