РЕКВИЕМ ПО ВСЕМУ С ПОСЛЕДУЮЩИМ РАЗОБЛАЧЕНИЕМ

11-04-2010

Сегодня утром любимый руководитель Чен Ким Ир посетил гавань, где дал несколько
ценных советов насчет способов улучшения промышленного рыболовства.
В обед он руководил крупными военными учениями, а вечером обсуждал постановку
новой оперы. Когда мы думаем обо всем этом, то не можем найти другого объяснения
его разносторонних успехов – остается предположить, что он просто гений.

Журнал "Корея", примерно 1982-83, цитата по памяти и на совести автора

Данные заметки появились вследствие сочетания нескольких обстоятельств - с одной стороны, моим давним интересом к вопросам типа "а кто сильнее - слон или кит?", особенно в близких мне областях науки и искусства (широки же близкие области, однако...), а с другой - совсем недавними публикациями в Лебеде некоторых статей, в которых схожие вопросы ставятся в своеобразной форме. Лебедь есть журнал публицистический, но какие-то материалы зыбкую границу публицистики пересекают, то в сторону большой политики (как история с Петриком), то в сторону большой науки (как история с гаплотипами). Но в целом публицистика все же своеобразный жанр, и так как поневоле каждый поглощает ее в большом количестве (деваться-то больше некуда, не читать же научные журналы по каждому вопросу), то постепенно накапливаются к самому жанру некие вопросы. Вот сочетание всех этих факторов и побудило меня взяться, так сказать, за клавиатуру. Уж лучше сразу, чем по частям. Кроме того, в процессе работы один любопытный результат (модель значимости на основе сетевой статистики) появился на свет - он уже близок к той самой науке, которая не публицистика, но о котором здесь впервые сообщается.

Авторов, на которых я ссылаюсь в качестве оппонентов, прошу близко к сердцу ничего не принимать - все это полемический задор, не более. Сам факт, что я читаю (и часто с удовольствием) их статьи говорит о моем к ним заочном хорошем отношении. Но нельзя было не отметить и отдельно взятых многочисленных недостатков - если не в интересах истины, то в интересах правды, как многозначительно однажды было сказано.

    1. О пользе публицистики

Люблю я публицистику, но странною все же любовью. С одной стороны – просвещает. Но с другой стороны – категорически утверждает. Или-или, в смысле. Наукой, однако, не являясь. В науке строгих утверждений вообще не найдешь, если это не математика – даже физики, бывает, не только шутят, но сильно колеблются. А публицисты – пожалуйста. Вот отсюда странность у любви и происходит.

Другая странность – человек (публицист) один, а разбирается во всем, как "скорее всего, гений" из эпиграфа. Добро бы В. Новодворская – она хоть и обо всем, но это все сводится к одному: массы – не проникнутое демократией быдло (не народ); власть – сверхоккумпированная клептократия; чистые демократы (она и несколько ее друзей) сотрудничать с такой властью за ради такого народа не могут, но будут, как скалы в океане, стоят в веках и учить народ светлым принципам (которые, как известно ей, уже давно материализованы в Америке). Все просто; любое лыко в строку, детали (включая факты) не важны (поэтому, видимо, А. Илларионов не получил никакого внятного ответа на свой рассказ о передегивании многих фактов в ее публикациях в Grani.ru). И ведь что обиднее всего: человек -то она хороший, общий вектор - правильный, но вот, однако, специфика жанра...

Но есть и другие – они не сводят все к одному, но зато в каждом предмете твердо устанавливают последнюю истину и твердо ее излагают. Вот, скажем, Юрий Кирпичев. За несколько последних месяцев в Лебеде он разрешил следующие проблемы:

  • "Кто кого русифицировал?", разобравшись наконец с вопросм о взаимоотношениях варягов, руссов и славян, а то десятки историков что-то слишком много десятилетий воду мутят https://lebed.com/2009/art5604.htm;
  • проблему российских вооружений: "Булава издавна являлась не только боевым оружием, но и регалией, то есть символом царской власти. Это от нее ведет свое происхождение скипетр. Увы, похоже, она не по плечу нынешним российским лидерам!" https://lebed.com/2009/art5629.htm (я, конечно, не специалист, но вроде бы чего-чего, а вдарить Россия сможет, коли захочет, с Булавой или без, все же вторая держава по экспорту оружия в мире);
  • проблему российской модернизации: о модернизации "... пусть говорят. Для естественной западной модели по-прежнему не хватает гражданского общества, для китайской – общество слишком коррумпировано и истощено, а для силового петровского варианта – уже не тот запал, не та элита и даже не тот народ." https://lebed.com/2010/art5649.htm. То есть не то что я шибко верю в успех модернизации, но четкое изложение "причин будущего провала" выглядят весьма странным. Cкажем, объявлять принципиальным препятствием для модернизации "по-китайски" якобы низкую коррмупированность в Китае (индекс по десятибалльной шкале Transparency International 3.6), в отличие от коррумпированной России (индекс 2.2.) наивно – обе страны хороши;

    • проблему нынешнего финансового кризиса: "А ведь ипотечный кризис был в самом разгаре, рушился сектор вторичного кредитования, и не требовалось большого ума, чтобы понять, чей грядет черед. Разумеется, главных игроков, тяжеловесов, сеятелей финансовой нивы, основных кредиторов." https://lebed.com/2009/art5620.htm. Ну конечно, большого ума не требовалось. А Ю. Кирпичев в то время, к несчастью, другие проблемы разрешал, не успел предупредить – и вот проморгали. Тщательнее надо в следующий раз, тщательнее, и, главное, специалистов с большим умом спрашивать вовремя.
    • проблему русской литературы – точнее, ее конца. Им торжественно провозглашен "Реквием по русской литературе" https://lebed.com/2010/art5661.htm.

Как видите, размах интересов необычайный. Учебник жизни. Энциклопедия. И ведь это далеко не все, это малая часть. Я, видя такое, немного тушуюсь. С варягами не общался, за державу и ее мощь толком не знаю, за кризис уже утерся и забыл, но за родную литерауру все же обидно. А то нехорошо получается – ее как бы нет, но ее как бы все читают, меня включая. Причем я и самого себя крупным специалистом по данному вопросу считаю – целый анализ популярности писателей произвел в свое время https://lebed.com/2008/art5355.htm. Но то было в стихотворной форме, метафорично, так сказать. Народ не вполне понял, судя по Гусьбуке. Так теперь решил суровой прозой. Но тоже научно, как и тогда. И очень серьезно, конечно, а то там все юморить норовил.

2. Как чего мерять

Ю. Кирпичев только похоронил литературу, но могилу ей копать начал Lev Alcorn https://lebed.com/2010/art5641.htm, на основе общих сображений и "подкрепляющего" небольшого организованного им самим опроса. По словам Ю.Кирпичева, "Недостаток метода Льва Алкорна… в слабой репрезентативности и субъективности. Но есть методика, во-первых, лишенная этих недостатков, а во-вторых, куда более простая. Всего то и дел – посмотреть число обращений в Интернете к соответствующей фамилии. Без всяких усреднений." То есть в принципе у Льва все верно, но есть вот еще боле простой способ – "всего-то и дел" как получить "лишенную недостатков" методику. Далее поясняется, что автор пользовался Гуглом, что на вертикальной оси отложены "миллионы обращений" (там числа порядка 6,000,000, то есть все же с миллионами автор просто оговорился, я думаю, скорее всего просто обращения – см. ниже). Общая картина, весьма близкая на двух графиках, показывает уменьшение значимости писателей в России за последние 200 лет, что отражает "тенденцию угасания изящной словесности". Лев Алкорн, загадочным образом приравняв литературу и информацию, делает еще боле радикальный вывод: "Литература утратила информацию, не умея предложить ничего нового в дополнение ко всему этому, и её участь решилась – в музей." Я не буду спорить пока ни с тем, ни с другим; иллюзии спада на циклической кривой, принимаего за гибель, уж очень стары, от ожидания конца света до "Гибели Европы" Шпенглера, от ветхозаветного потопа до скорой гибели капитализма в умах коммунистов. Но я просто хочу подробнее рассмотреть методики, благодаря которым подобные выводы можно как-то подкреплять или опровергать. И не столько нехитрые методики двух упомянутых авторов, сколько одну, но действительно серьезную. Правда, там ученый не просто опросил 42 человека или ткнулся в Гоогле двадцать раз, а провел капитальнейшее исследование. Я говорю о фундаментальной книге Charles Murray "Human Accomplishments", 2000.

Целью работы являлось дать представление о том, кто конкретно внес максимальный "вклад в цивилизацию", то есть Who Is Who не в варианте известной книги (попадание куда стоит $300), а "по гамбургскому счету". Оценка давалась по 20 разделам (таким как "Западная литература", "Физика", "Математика", Китайская философия" и т.д.), которые покрывают основные аспекты науки, искусства и философии (политика не рассматривалась). Потенциальные кандидаты должны быть по краиней мере сорокалетними к 1950 году, то есть там практически нет наших современников (один из последних, математик И. Гельфанд, скончался совсем недавно). Вкратце, методика заключается в следующем.

1. Сначала определяются "значительные личности" (significant figures) по каждому разделу. Для этого Мюррэй берет наиболее серьезные библиографические исследования по данному разделу – "Биографии математиков", "Британская энциклопедия" и т.п.) таким образом, чтобы пришлось 10-15 источников на каждых раздел. Затем сверяет списки включенных туда персонажей между собой. Общая зона пересечения (то есть количество людей, упомянутых одновременно в двух, трех и т.д. источниках), на удивление быстро падает по мере увеличения числа источников.

2. Затем он применяет правило: человек называется "значительным", если он упомянут по крайней мере в 50% всех источников данного раздела. Мюррэй приводит разумные обьяснения именно такого порога; не буду на этом останавливаться. В итоге было отобрано всего 4,002 (!) значительных личностей за всю историю человечества, с 800 года до нашей эры, больше всего в разделе "Западная литература" (835), меньше всего в разделе ""Earth Science" ("Науки о Земле"?) – 85 (239 –Технология; 218 – Физика; 160 – Медицина и т.д.).

3. Затем он просто считает общий обьем текста в источниках, посвященый данным личностям; данные нормируются таким образом, что человек с наибольшим объемом получает балл 100, с наименьшим – 1 внутри данного раздела, то есть все значительные личности становятся в известном смысле сопоставимыми не только внутри, но и между разделами.

4. Одно исключение сделано для всех литературных разделов (Западная, Японская, Китайская, Индийская, Арабская литературы): источниками считались только издания, выпущенные за пределами данной страны или региона. Например, для русской литературы русские источники во внимание не принимались и т.д. Идея, совершенно справедливая, была исключить мощное влияние родного языка на оценку именно литературный достоинств (которые очень плохо переводимы) для того, чтобы литература сделалась такой же сопоставимой как другие разделы. Конечно, можно и физику на родном языке раздуть до неба (на Эйнштейна в некие чудные годы всерьез ссылались как на "Однокамушкина"), но все же такие искажения куда меньше, чем сильнейшая разница, возникающая при переводе (особенно поэзии). Так что все оценки литературы сделаны на основе только иностранных ценителей и специалистов.

Проведенное Мюррэем уникальное исследование позволяет получить пусть не идеальную, но лучшую на настоящее время (насколько я знаю) шкалу значимости. Она является функцией не живого интереса людей к данной фигуре в настоящее время (я с трудом представляю, чтобы "живой интерес" мог быть, скажем, к Бертраму Миндену, который замыкает список Западного искусства), но кумулятивного представлления человечества о своих героях. Так как источники сугубо интернациональные – то и картина получается достаточно универсальной. Так что будем считать эти индексы настолько близкими к реальности, насколько возможно - если таковая "реальность" как значимость вообще существует.

3. Литература: моделирование талантов

Рассмотрим общий график западной литературы по Мюррэю, но не за весь период, а только за последние пять веков, чтобы не делать картинку слишком насыщенной. По горизонтали отложен год, в котором данный человек достиг возрастa 40 лет (или умер, если это случилось раньше). За пределами графика остались несколько фигур с индексами выше пушкинского (30): Данте (62), Вергилий (55), Гомер (54), Петрарка (40), Еврипид, Гораций и Бокаччо (35), Цицерон (30); остальные гении все тут.

Самое общее впечатление от графика таково, что есть какая-то не строгая, но цикличность, особенно если добавить все предыдыщие две тысячи лет (с ровным плато примерно с 500-го до 1200 годов). А если учесть, что такие "литературные произведения" как Ветхий завет или Коран сюда не вошли (я думаю, уровень Шекспира у весь масштаб графика упал бы очень сильно), то ясно, что великие произведения литературы создаются весьма-таки нерегулярно. Далее, заметна повышенная плотность графика в его правой части, то есть само число значительных фигур в единицу времени явно увеличилось за последние двести лет. Это не вполне тривиально, поскольку тут, как и в оценке собственно качества, действует две противоположных тенденции. С одной стороны, чем больше лет прошло, тем больше о классике пишут; работает фундаментальный социологический закон "preferential attachment" (в форме preferential citing, предпочтительного цитирования). Например, поскольку о Гете написано очень много, любой новый автор справочника будет писать о нем много, хочет он того или нет. С другой стороны, идет процесс забывания, то есть чем больше времени прошло, тем меньше вспоминают об авторе. История полна примеров как "раздутых" библиографий классиков, которых никто фактически не читает, так и супер популярных писателей, полностью забытых и не вошедших в большинство современных справочников. Не могу на этом останавливаться дольше. Но результат взаимодействия этих двух тенденций налицо в виде графика, где ни одна из них не "победила".

Другое впечатление – удивителное чувство близости того что на графике с тем, что примерно сложилось в голове, хотя, конечно, и не всегда. Возьмем того же Шекспира. Мало того, что тут в Америке в любом книжном магазине есть отдел "Шекспир", наряду с "Кулинарией", "Здоровье", и пр. Но и мне, который никогда уже не осилит его в оригинале, когда недавно перечитал сонет 66 аж дух перехватило (не забывайте, Шекспир оценивался не англоговорящими специалистами). Лев Алкорн этот сонет тоже в музей положит, за отсутствием полезной информации в нем?

И, наконец, главное. Ясно видны периоды "упадка" и периоды "подьема". Современник мог бы с полным основанием говорить, что "наше время – период гибели литературы" все время до Данте (со ссылкой на древних), в 1550, в 1640 (после Шекспира), 1780 (перед Гете), и т.д. На этом фоне тенденция более низких индексов в конце ряда не выглядит какой-то особенной на фоне многих других впадин. Но вернемся к этому позднее.

Рассмотрим теперь подробнее наш отмирающий предмет – русскую литературу. Сама по себе, на фоне всей прочей, она не шибко выделяется, кроме одного – две фигуры Толстого и Достоевского являются последними из числа гениев с оценкой выше 40 (занимают 10 и 11 места в общем западном списке). В целом в списке Мюррэя есть 53 русских писателя, от Ломоносова до Шолохова (которого, кажется, все же не было – см. Зеев Бар-Селла. Литературный котлован. Проект «писатель Шолохов», 2005). По не вполне ясным причинам я не нашел там нескольких очень значимых для меня имен – В. Хлебникова, М.Цветаевой, А. Платонова и М. Булгакова (это последнее особенно странно – Булгаков широко известен на западе, тогда как отсутствие других, в силу их уникального языка, более обьяснимо). Остальные охвачены вполне адекватно, вплоть до не очень ожидаемых Федина, Катаева или Писемского.

В таблице ниже я расчитал некоторые характеристики. За первый год был принят год сорокалетия первого действительно писателя (Державина), а не Ломоносова (1750), что также соответствуе идéе разобраться больше с 19 веком. Россия занимает вполне достойное место в своей категории, уступая и по количеству и по среднему качеству только Франции и будучи наиболее близка к Великобритании. Учитывая, что США вступили в "большую литературу" примерно в это же время что и Россия, российская разница с Америкой в среднем индексе довольно впечатляет. Приведен также средний индекс после удаления писателя с наибольшим значением (это делается, чтобы получить более устойчивую оцненку). Как видно, только Германия потеряла очень много, перейдя с 4-го места на 5-е; остальные страны сохранили свои места.

Выдающиеся писатели Западного мира, 1781 - 1950г.г.

 

Франция

Германия

Великобритания

Россия

США

Италия

Количество

76

68

58

53

48

20

Средний индекс

9.21

6.41

7.38

7.44

5.94

5.35

Средний индекс без самого значимого писателя

8.80

5.30

6.77

6.76

5.51

4.89

Самый значимый писатель

Гюго, 40

Гете, 81

Байрон, 42

Толстой, 41

По, 26

Пиранделло, 14

4. Литература: моделирование поклонников

То что сделал Мюррэй может быть охарактеризовано как взгляд на литературу (и другие области знания) с точки зрения профессионалов: людей, пишуших не просто книги, но наиболее важные книги в данной области. Конечно, в этих текстах косвенно отражается "обычная" популярность того или иного автора, но, тем не менее, это оне отражает непосредственно читательское восприятие. А что отражает? В принципе, опросы людей, типа тех чтo сделал Лев Алкорн или количество ссылок на интернете, типа того что сделал Ю.Кирпичев, но, конечно, выполненные в более профессиональной манере (а не в стиле "всего-то делов") ближе к оценке точки зрения "поклонников". Насколько ближе? Тоже неясно. Например, когда Лев Алкорн опрашивал своих друзей, они называли в основном классиков 19-го века. Но эти имена пришли им первыми в голову по той простой причине, что они уже там (в голове) были с детских (то есть co школьных) времен. A в школьную программу они попали, опять-таки, потому, что кто-то (целая плеяда критиков и политиков от литературы) в свое время их туда включила. То же самое с интернетом. Когда на какого-то писателя много ссылок – о чем это говорит? В них смешались совершенно разные вещи – профессиональные статьи и "обычные" запросы, чисто рыночные и чисто филологические сайты и пр. То есть, условно говоря, "профессиональный" и "потребительский" взгляды во многом взаимообусловлены и трудно разделимы. Я попробовал сделать некоторую модель для того, чтобы посмотреть в какой степени эти два разных подхода на природу популярности (значимости) совпадают. Идея была такая: попробовать предсказать оценки Мюррэя, используя доступную информацию о популярности авторов в сети, а затем оценить значимость других авторов по этой модели в случае если она успешно работает. Модель делалась на материалах только российских писателей (конечно, можно было бы и более широко – но я решил остаться в рамках "реквиемной полемики", так сказать) следующим образом.

1. Были взяты все русские писатели по Мюррэю (53) и по каждому сделано несколько запросов в Google. Кстати, я не понял, какие именно цифры у Ю. Кирпичева на вертикаьной оси его графика; они намного выше моих. Я брал самое простое и доступное – количество ссылок, которуе Google выдает при каждом запросе. Например, если напечтать Лев Толстой, то Google скажет, что есть 3,400,000 результатов.

2. Все запросы делались по английски, что боле-менее соответсвует идéе Мюррэя, что литература должна оцениваться "иностранцами". Интересно было бы посмотреть на разницу в русском восприятии - но это другая тема.

3. Одна из главных трудностей в использовании интернета заключается в отсутствии точных критериев для установления адекватности предмета поиска. Ю. Кирпичев вообще не упомянул об этой проблеме, что создает впечатление "обьективности" его чисел, но это не так. Когда печатаешь Лев Толстой, то неизвестно, сколько ссылок из 3,400,000 говорят именно о нем. Причем есть вероятность ошибок в любую сторону: может быть высокий процент "не Льва Толстого" за счет однофамильцев и т.д., но может быть быть и недобор за счет того, что ряд источников используют выражения Толстого, Л.Толстой и пр., которые не отражаются в данном запросе (в английском варианте, конечно).

4. По этим причинам я использовал 8 вариантов запроса, каждый из которых порождал разное (иногда во много раз) количество результатов: Лев Толстой; Толстой Лев; Л. Толстой; "Лев Толстой"; "Толстой Лев", "Л.Толстой", Толстой, Лев Толстой за последний год (есть такая опция в Google). Конечно, возможно и большее число комбинаций, но, как в последующем показал анализ, этих вполне достаточно, так как они они взаимно перекрывают искомую область, по-видимому, достаточно хорошо.

5. После этого был сделан так называемый регрессионный анализ, где в качестве выходного показателя были "истинные" оценки Мюррэя, а в качество входных - перечисленные 8 измерителей популярности (заметьте, что последний из них отражает именно свежую популярность, то есть количество ссылок, появившихся за последний год). Эта техника строит "уравнение регрессии", которое как бы "восстанавливает наилучшим образом" выходную величину - в нашем случае оценки Мюррэя. В процессе этого восстановления мне пришлось делать несколько процедур, таких как устранение экстремально больших значений и пр. - но я не буду на этом останавливаться. Просто для иллюстрации трудностей приведу один пример: А. Герцен явно имеет огромное число однофамильцев в англоязычном (в отличие от русского) миров, что привело к "зашкаливанию" количества ссылок на него настолько сильному, что модель пришлось делать путем усреднения его оценок (альтернатива была простое отбрасывание, но Герцена было жалко...).

6. Общее качество модели, к моему приятному удивлению, оказалось весьма высоким: 82% всей вариации "истинных оценок" можно обьяснить количеством интернетовских ссылок. Скорее всего, этот показатель можно повысить, но мои скромные ресурсы времени не позволили превратить полемическую статью в большое исследование. Это означает, что можно достаточно точно воспроизвести очень трудоемкую процедуру Мюррэя, используя куда более простой способ тыканья имени в поисковом окне Google. Нетривиальность здесь заключается в следующем. "Входные данные" могли не соответствовать выходным по двум причинам: во-первых, даже если бы все ссылки на Льва Толстого были бы именно на того самого Льва Николаевича - неочевидно, что процедура Мюррэя и нынешние ссылки на интернете бог знает от кого должны совпадать. Но, во-вторых, как уже отмечалось, очень многие из ссылок заведомо не соответствуют Льву Толстому, то есть вовсе не связаны ни с Мюррэем, ни с качеством писателя. И вот поди ж ты, несмотря на эти две очевидные проблемы - суммарная корреляция очень высока. То есть оба этих обстоятельства, так сказать, преодолены - действительно, чем больше ссылок, тем значимей, в среднем, писатель. Так что Ю. Кирпичев, при всей неясности своего способа измерения, прав в его основе - мерять так можно, хоть и сложно (один показатель в любом случае меряет очень плохо, но в совокупности - вполне терпимо).

7. Более того, можно соединить соответствующие значения количества ссылок из Google (то есть входные данные) и параметры определенные по модели - и получить "истинные оценки значимости" для тех писателей, для которых таких оценок ранее не было. Это относится как к писателям, которые попали в заданный Мюррэем интервал времени, так и к более поздним, которые туда не могли попасть, в том числе к нашим современникам. Я включил в число "старых необмюррэенных" писателей несколько известнейших имен: М.Булгаков, М.Цветаева, В. Гроссман, А. Платонов, В.Шаламов. Кроме того, добавил 15 популярных имен, которые не могли попасть в список Мюррэя по младому их возрасту и рассчитал для всех новоприбывших оценки в соответствии с параметрами модели. Конечно, я бы мог добавить больше имен, но не думаю, что это бы повлияло на выводы. Результаты представлены в табличной форме в Приложении, а в графической - на рисунке 2. Что же мы имеем в итоге с помирающей русской литературы?

Во-первых, видно, что модель приближает многие индексы очень хорошо (Гоголь, Толстой, Пушкин и пр.), иногда дает сильно заниженную оценку (Достоевский, Тургенев), иногда завышенную - Блок, Крылов, Пастернак. Разница может быть объяснена несколькими обстоятельствами, на которых не будем останавливаться. В среднем, абсолютное расхождение между модельными и оригинальными данными, в зависимости от способа подсчета, составляет от 2.3 до 2.7 балла. Это дает основание с определенной точностью давать оценку тем авторам, которые не попали в исходную выборку (розовый цвет).

Во-вторых, оценки за последний период, то есть собственно тот период, который называется периодом упадка или полной гибели всерьез, не такие уж драматичные. Для меня лично удивительна лишь одна оценка из 21 новых - К.Симонов, который занял очень высокое место (не пойму, почему Ю. Кирпичев считает, что на Западе его вообще не знают). С остальными оценками я вполне в унисоне. Да, А.Солженицын и И. Бродский имеют индексы в районе 10, как и М. Булгаков - я не вижу в этом противоречия. Более спорен очень высокий индекс В.Пелевина (9) - но, опять-таки, нельзя отрицать, что Пелевин начал, по сути, новый жанр социальной фантастики и, безусловно, является блестящим стилистом в своих лучших вещах. Так что будущее оно конечно рассудит - но уже сейчас ясно, что он значительнее, скажем, Л. Улицкой или В. Аксенова. Роман В. Гроссмана я - и не только я - считаю вершиной русского послевоенного реализма, так что его очень высокий индекс (12) закономерно отражает это ощущение. Наконец, высокий индекс В. Сорокина (7) для меня совершенно очевиден; по моему, это наиболее значимый из ныне работающих авторов, который вообще поставил литературу на некую новую ступень (настолько новую, что, помнится, Л. Анненский счел это вообще не литературой и отказался от каких-либо комментариев). На фоне этих взлетов утверждение "...тот факт, что Венедикт Ерофеев завершил русскую словесность, оспорить трудно." (Ю.Кирпичев) оспорить легко. В. Ерофеев получил заслуженный индекс 2, что больше, скажем, индекса В. Астафьева (1) - а мог бы не получить и этого. Считать, что после 1968 года ("Москва-Петушки") ничего существенного сделано не было (как говориться, хотя бы "Архипелага" постеснялся, который был завершен позднее), равно как и считать, что "советская «литература» есть величина мнимая или отрицательная." есть просто, на мой взгляд, поразительная самоуверенность, чтобы не сказать хуже. В принципе, считать талантливую исповедь алкоголика (или исповедь талантливого алкоголика) вершиной и концом русской литературы, вполне в духе самого Веничкина замутненного сознания; будем считать, что автор погорячился.

В-третьих, несмотря, так сказать, на отдельные творческие успехи, общее направление тенденции есть несколько вниз. Голубая линия на графике показывает некий слабый наклон. A если начать не с великого одописца, а попоже - где нибудь сразу уж с Пушкина, то наклон будет еще сильнее. Однако, даже эта тенденция не вполне очевидна. В таблице приведены медианные значения индексов за разные периоды (медиана показывает, где находится середина распределения, то есть половина наблюдений лежит выше, а половина - ниже медианы. Например, в США данныe переписи, как правило, дают только в форме медиан, а не средних значений). Интервалы в таблице приняты таким образом, чтобы человек к началу века имел возраст 20 лет - тогда он считается писателем данного века.

Мюррэй и модель

Мюррэй, 19 век

Мюррэй и модель, 20 век

Модель

1750-1996

1820-1920

1920-1996

1946-1996

3.99

4.00

4.02

2.37

Как ни странно, медианы за два века совпадают (и равны общей за все 250 лет), то есть прославленный 19-й век русской литературы имел примерно такое же распределение количества хороших писателей что и куда менее прославленный (с огромным "отрицательным советским периодом", по Ю. Кирпичеву) 20-й, но разница в том, что в 19-м было несколько фигур огромного маштаба, которые более в двадцатом веке не повторялись. Однако "в медианном" (чтобы не говорить "в среднем") - одно и то же, то есть уровень вполне поддерживался. Однако если взять только последние пол-века (модельные данные) - медиана сильно падает, с 4 до 2.37. Но об этом ниже.

5. Реквием по всему

Итак, падение. Приглядимся к этому образу увядания. На следующем рисунке приведены две кривые, представляющие собой 15-летние скользящие средние: в каждой точке помещено среднее значение индексов за 7 лет до и позже данного года (его включая). На одной кривой показана российская литература, на другой - вся остальная западная.

График сделан на основе обьединенных данных по Мюррэю и по модели, поэтому российская кривая длиннее. Сильные провалы графика до нуля в России объясняются тем, что количество точек для нее (74 за 250 лет) намного меньше чем на Западе за 200 (460). Поэтому западный график не имеет перерывов (то есть не возникало длительных интервалов времени, в течение которого бы не появился хотя бы один значимый писатель, тогда как в России возникало еще как).

Сглаженные данные позволяют видеть картину без конкретных деталей, но зато в более обобщенном виде. Несколько периодов можно выделить глядя на эти причудливые формы.

  1. Удивительно стабильный средний рост качества писателей в 19-м веке, примерно в течение 50 лет, с 1826 до 1876 годов.
  2. Не менее удивительноe резкое падение сразу после этого, которе длилось примерно 20 лет.
  3. Подъем в течение Серебряного века, сразу после падения.
  4. Очередное (но медленное, в отличие от предыдущего) падение и стабилизация в течение последнего периода вплоть до наших дней.

Eсли и называть какой-то период кризисом - то, безусловно, ту самую провальную зону в последней четверти 19-го века (со всем поправками, связанными с особенностями расчетов). И ведь называли, причем в то самое время - но ничего, обошлось. На общем фоне то что происходит в течение последних ста лет выглядит как некое плавное снижение качества с его стабилизацией, но никак не как какой-то кризис. Или он уж слишком долго длится; префразируя строчки поэта о недавнем финансовом, опять-же, кризисе, можно сказать:

Такого кризиса давно не видел свет -
Пол-века тянется, но дна с покрышкой нет.

Но самое интересное, что западная литераура демонстрирует весьма схожий образ за последний наблюдаемый период. Я не делал моделирования западных писателей (это интересная тема, конечно), но отчетливо видно, что вплоть до середины 20-го века два тренда практически совпадают. То есть, опять же, коли кризис и есть - то не у нас одних. Интересно, что это, пожалуй, единственный период, когда две кривые ведут себя похожим образом - во многих других наблюдалось обратное. Oсобо заметен пик на Западе в конце 19-го века как раз во время упадка в России. В целом наблюдается несильная, но отрицательная связь между индексами (корреляция -0.2). Не буду вдаваться в глубокие рассуждения о противофазах литературного развития и пр., но что-то от загадочной русской души здесь, кажется, есть. А вот в 20-м веке загадочности стало куда меньше - все идет плавно, но вниз.

Ну хорошо. Может, и еще что-то в такого рода "кризисе"? Вот посмотрите на западную живопись. Последний период явно куда ниже всего того, что было в 19-м веке и в первой четверти 20-го, особенно после Пикассо (который фантастическим образом зaнял 2-е место в списке сразу после Микеланджело и перед Леонардо. Это отдельная тема, хотя писали о нем, конечно, феерически много - вот и попал куда не надо. Писать - писали, но вот эту его фразу сильно старались не цитировать: «Настоящими художниками были Джотто и Рембрандт, я же лишь клоун, который понял свое время». А ведь хорошо сказал, убедительно; жалко поздно - скоро умер, не успел развить мысль до конца, пожалел рынок искусства вообще и Пикассо в частности).

Ладно, про кризис в искусстве только ленивый не говорит. А вот физика - хотите? Уж она-то цветет. Или тоже отдает концы?

Судя по графику - да. После великого взлета 100 лет назад сейчас мы видим безобразие какое-то. Почему бы Ю. Кирпичеву, судя по всему, хорошему инженеру (все-таки ближе к твердому физическому телу, так сказать, чем к литературе) не написать реквием по науке и не поддержать его подобными графиками? И не добавить, что всем очевидно, что на П. Дираке физика кончилась, почила, как говорят, в бозе? А "применив знаменитый Венечкин метод индивидуальных графиков" (да еще сделанные руками Мюррэя - надеюсь, в трезвом состоянии) - доказать это будет так же легко, как это выглядело с литературой.

Жизнь циклична. Все приходит и проходит. Нет более типичной ошибки чем принимать спад за гибель. Аргументы Льва Алкорна насчет вытеснения литературы "информацией" имеют частичное основание - но в высшей степени наивно считать что литература, перманентное свойство человеческих существ, как и искусство вообще, когда-либо умрет, при любом обилии информации вокруг. Равно как и наивно "отдавать Анну Каренину в музей". Просто люди всегда будут писать и читать. Пойдите на сайт stihi.ru. Там вы найдете более 270,000 авторов (!) и более 9.4 миллионов (!) "единиц хранения", то есть на каждые 526 россиян (всех возрастов и национальностей) как минимум один в среднем пишет стихи на русском языке. И наивно думать, что не появятся новые таланты или гении - но взгляните на все эти графики еще раз, разве не еще не ясно, что они рождаются уж очень непредсказуемо?

Но ведь и спада-то, если всерьез, нет. Есть некий процесс, в котором сплелись как минимум четыре очень противоречивые вещи - оценка значимости "современниками", оценка значимости "специалистами", оценка "значимости" (что это такое, в самом деле?) и, наконец, тот факт, что в чем-то предел уже по-настоящему достигнут. Как нельзя сделать крупное географическое или анатомическое открытие - так нельзя переизобрести психологический роман или поток сознания. И если "значимость" писателей оценивать только по подобным критериям - тогда, конечно, несколько гениев-первооткрывателей будут вечно выситься на недосягаемой высоте, куда просто нельзя приблизиться. Это, однако, совсем не значит, что именно их-то и будут с упоением читать. А вот с теми, кого будут - с ними-то наиболее интересное и станет происходить.

Уже было много графиков - но не могу удержаться и не привести последний. Его сделал не я и даже не мои уважаемые оппоненты. И даже не Веничка, отец "индивидуальных графиков". А сделал его Лев Николаевич Толстой в далеком 1872 году, в письме к своему постоянному другу Н.Страхову. Вот он, с сопровождающим текстом (см. Л.Толстой "Что такое искусство. Современник, Москва, 1985, с. 380).

На всякий случай привожу текст на графике, слева направо: Карамзин, Глинка, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Мы грешные, Изучение народа будущего. Кривая блистательно воспроизводит и искажает ту действительность, как мы ее видим сейчас. Упадок, смерть, возрождение; "мы, грешные" - почти "под землей"…. И смысл-то он совсем другой вкладывал в "Изучение народа будущего" - а вот чувствуете, как точно попал? На этой мажорной ноте насчет изучения будущего и позвольте закончить сии заметки o неизбежном конце всего и публицистах, пророках его.

Приложение. Список российских писателей, значимых по книге Мюррэя и оцененных по модели

Имя

Год сорокалетия или смерти (если наступила ранее)

Индекс (Murray)

Индекс (оценка, смоделированная по ссылкам на Google)

Ломоносов, Михаил

1751

3

7

Державин Гавриил

1783

4

1

Фонвизин, Денис

1785

3

4

Радищев, Алехандер

1789

2

2

Карамзин, Николай

1806

6

6

Крылов, Иван

1808

4

11

Грибоедов, Александр

1829

4

2

Аксаков, Сергей

1831

2

2

Пушкин, Александр

1837

30

27

Баратынский, Евгений

1840

2

1

Лермонтов, Михаил

1841

12

14

Кольсов, Алексей

1842

3

2

Тютчев, Федор

1843

3

1

Гоголь, Николай

1849

26

26

Гончаров, Иван

1852

6

10

Герцен, Александр

1852

4

7

Тургенев, Иван

1853

24

13

Толстой, Алексей К.

1857

2

5

Фет, Афанасий

1860

2

3

Писемский, Алексей

1860

2

1

Достоевский, Федор

1861

41

24

Некрасов, Николай

1861

5

4

Островский, Александр

1863

5

4

Салтыков-Щедрин, Михаил

1866

5

2

Толстой, Лев

1868

42

43

Чернышевский,Николай

1868

4

2

Лесков, Николай

1871

6

3

Гаршин,Всеволод

1888

2

2

Короленко, Владимир

1893

2

5

Чехов, Антон

1900

20

23

Сологуб, Федор

1903

2

2

Мережковский, Дмитрий

1905

5

2

Бальмонт, Константин

1907

2

6

Горький, Максим

1908

15

16

Бунин, Иван

1910

4

5

Андреев, Леонид

1911

4

2

Брюсов, Валерий

1913

4

2

Блок, Александр

1920

10

18

Белый, Андрей

1920

7

12

Толстой, Алексей Н.

1922

7

5

Замятин, Евгений

1924

2

4

Ахматова, Анна

1929

4

4

Маяковский, Владимир

1930

13

8

Пастернак, Борис

1930

10

17

Еренбург Илья

1931

4

7

Булгаков Михаил

1931

 

9

Федин, Константин

1932

2

4

Мандельштам, Осип

1932

2

7

Цветаева, Марина

1932

 

3

Бабель, Исаак

1934

4

5

Зощенко, Михаил

1935

3

2

Катаев, Валентин

1937

2

2

Олеша, Юрий

1939

2

2

Набоков, Владимир

1939

3

10

Гроссман, Василий

1939

 

12

Платонов, Андрей

1939

 

5

Шолохов, Михаил

1945

3

4

Шаламов Варлам

1947

 

2

Твардовский Александр

1950

 

1

Симонов Константин

1955

 

10

Астафьев Виктор

1964

 

1

Трифонов Юрий

1965

 

2

Солженицын Александр

1968

 

10

Аксенов Василий

1972

 

1

Евтушенко Евгений

1973

 

3

Ерофеев Венедикт

1978

 

2

Бродский Иосиф

1980

 

8

Улицкая Людмила

1983

 

2

Ерофеев Виктор

1987

 

1

Веллер Михаил

1988

 

2

Пелевин Виктор

1992

 

9

Сорокин Владимир

1995

 

7

Акунин Борис

1996

 

4

Комментарии

Добавить изображение